Информационное письмо от 20.01.2005 г № 33Г-01

Информационное письмо Судебной коллегии по гражданским делам Верховного суда Республики Хакасия от 20.01.2005 N 33Г-01

В кассационную инстанцию в 2003 году поступило 1477 гражданских дел, в 2003 году - 1212, увеличение составило 21,9%.
В числе этих дел по кассационным представлениям - 15, по кассационным жалобам - 1102, по частным жалобам и представлениям - 360.
Возвращено без рассмотрения 27 дел. Причинами возврата дел в суды первой инстанции были: принятие жалоб по истечении кассационного срока и без обсуждения вопроса о его восстановлении, подача жалоб неуправомоченными лицами либо не обжалуемые в кассационном порядке.
Окончено дел за указанный период - 1454 (ранее было 1149).
В сроки, свыше установленных ст. 348 ГПК РФ, рассмотрено 2 дела. Рассмотрение указанных дел откладывалось по заявлениям сторон и по уважительным причинам.
По результатам рассмотрения кассационных жалоб и представлений по Республике Хакасия отменено 345 (в 2003 г. - 310) решений, изменено 13 (в 2003 г. - 6) и отменено определений судов 157 (ранее 140).
Отменены решения по следующим категориям дел:
О восстановлении на работе - 29 (ранее - 33);
Другие трудовые споры - 13 (ранее - 29);
О возмещении ущерба в связи с увечьем или потерей кормильца - 34 (ранее - 19);
О выселении и иные жилищные споры - 63 (ранее 49);
Споры, связанные с правом собственности на землю и о землепользовании, - 7;
Споры, вытекающие из права собственности, - 22 (ранее - 30);
О защите прав потребителей - 6;
Споры, связанные с наследственными правами, - 12 (ранее - 12);
Жалобы на действия должностных лиц, коллегиальных органов власти и управления - 30 (ранее - 30).
Дела о восстановлении на работе
Из анализа рассмотренных в кассационном порядке дел данной категории следует, что разрешение данных споров по-прежнему вызывает у судов определенную сложность в правильном установлении обстоятельств, имеющих значение по делу, в оценке представленных сторонами доказательств. При разрешении трудовых споров судами допускалось неправильное применение норм материального права.
Согласно подпункту "а" п. 6 ст. 81 Трудового кодекса РФ трудовой договор может быть расторгнут работодателем в случае однократного грубого нарушения работником трудовых обязанностей: прогула (отсутствия на рабочем месте без уважительных причин более четырех часов подряд в течение рабочего дня).
1.З. работал инженером в отделе по охране труда и техники безопасности (далее - ООТ и ТБ), с 28 февраля 2003 года специалистом производственного контроля по охране труда и промышленной безопасности в отделе охраны труда и промышленной безопасности ОАО "САЗ". Приказом от 17 февраля 2004 года N 131 он был уволен по подпункту "а" п. 6 ст. 81 ТК РФ за прогул без уважительных причин, совершенный 19, 20 января 2004 г.
З.обратился в суд с иском о восстановлении на работе и взыскании заработной платы за время вынужденного прогула, мотивируя свои требования тем, что 19 января 2004 года утром, пройдя через проходную ОАО "САЗ", он находился на предприятии, исполняя свои обязанности, определенное время был в своем кабинете, расположенном в здании электродного производства, а затем совершал обход объектов. После обеда на территории предприятия у него сломался ножной протез, в связи с чем он остался ночевать на заводе. Утром 20 января 2004 года зашел к рабочим, взял необходимые детали для ремонта протеза. В 10-55 ч. позвонил специалисту К. и сообщил, что находится на электролизном производстве, о чем попросил отметить в журнале. После обеда в 15-30 ч. он пришел в свой кабинет, но не смог открыть дверь. Поскольку в кабинете находилась верхняя одежда, он не смог уехать домой, переночевал в мастерской опытно-промышленного корпуса. Утром вновь пришел в свой кабинет, где находился И., который предложил ему написать объяснительную о причине отсутствия на рабочем месте. Ссылаясь на то, что с территории завода не выходил, выполнял работу в соответствии с должностной инструкцией, тогда как ответчик незаконно уволил его за совершение прогула, З. просил восстановить его на работе, взыскать заработную плату за вынужденный прогул и компенсацию морального вреда.
Отказывая З. в иске, суд исходил из того, что факт отсутствия его 19 и 20 января 2004 года на рабочем месте свыше четырех часов подтверждается неисполнением истцом заданий, полученных от непосредственного руководителя.
Однако с правильностью такого вывода согласиться нельзя.
Как разъяснено в п. 39 Постановления Пленума Верховного Суда Российской Федерации от 17 марта 2004 года N 2 "О применении судами РФ Трудового кодекса Российской Федерации", если трудовой договор с работником расторгнут по подпункту "а" п. 6 ст. 81 ТК РФ за прогул, необходимо учитывать, что увольнение по этому основанию, в частности, может быть произведено: за невыход на работу без уважительных причин, то есть отсутствие на работе в течение всего рабочего дня (смены) независимо от продолжительности рабочего дня (смены); за нахождение работника без уважительных причин более четырех часов подряд в течение рабочего дня вне пределов рабочего места.
Как видно из материалов дела и установлено судом первой инстанции, с 28 февраля 2003 года истец работал специалистом производственного контроля по охране труда и промышленной безопасности в отделе охраны труда и промышленной безопасности ОАО "САЗ". Приказом от 17 февраля 2004 года N 131 он уволен по подпункту "а" п. 6 ТК РФ. Согласно акту служебного расследования от 2 февраля 2004 года З. 19 января 2004 года около 8-00 ч. пришел на работу, получил от непосредственного руководителя - менеджера А. производственное задание по проверке корпусов электролизного и литейного производства. Однако полученное задание не выполнил, с 12 ч. 48 мин. до конца рабочего дня на рабочем месте отсутствовал, отчет о проделанной работе не представил. 20 января 2004 года к менеджеру не явился, производственное задание не получил, в течение рабочего дня на рабочем месте отсутствовал, на вечернюю раскомандировку не явился, в связи с чем работодателем сделан вывод о том, что З. находился вне территории объекта, где в соответствии с трудовыми обязанностями должен был выполнять порученную работу.
Кроме того, увольняя истца, работодатель исходил из того, что поскольку в сводках о работе дирекции по охране труда, экологии и качеству за 19 и 20 января 2004 года сведения о нарушениях, выявленных специалистом ООТиПБ З., отсутствуют, и в результате опроса свидетелей не представилось возможным установить факт исполнения З. своих трудовых обязанностей, следовательно, 19 и 20 января 2004 года он отсутствовал на рабочем месте более четырех часов подряд, то есть совершил прогул.
Между тем, согласно должностной инструкции специалиста по производственному контролю за металлургическими объектами отдела охраны труда и промышленной безопасности ОАО "САЗ" одной из функций истца является осуществление контроля за проведением подразделениями завода мероприятий по созданию здоровых и безопасных условий труда. Специалист производственного контроля имеет право проверять состояние промышленной безопасности, охраны труда во всех подразделениях завода; беспрепятственно осматривать производственные, служебные и бытовые помещения и оборудование завода в любое время суток.
Таким образом, конкретное рабочее место истца названной должностной инструкцией не определено.
Из служебной записки от 22 января 2004 года видно, что З. в период с 19 по 21 января 2004 года с территории завода через центральную проходную не выходил, отметка в книге нарушителей пропускного режима о входе и выходе данного работника в указанный период отсутствует.
Как следует из журнала регистрации информации о местонахождении работников ООТиПБ в течение рабочего дня, 20 января 2004 года в 10-55 ч. З. находился на 4 серии электролизного производства. Запись внесена специалистом отдела К.
Допрошенные в судебном заседании свидетели Л., А. и другие пояснили, что видели истца 19 и 20 января 2004 года на территории завода.
Принимая решение об отказе в иске, суд не учел того, что невыполнение должностных обязанностей само по себе не свидетельствует о совершении прогула.
Для правильного разрешения спора суду следовало проверить, какие объекты (производства, цеха и т.п.) являются рабочим местом З., чем подтверждает факт отсутствия его 19 и 20 января 2004 года на рабочем месте; какими локальными правовыми актами регламентируется внесение записей в журнал регистрации информации о местонахождении работников ООТиПБ в течение рабочего дня, а также порядок составления отчетов о проделанной работе.
Таким образом, судом первой инстанции неправильно определены обстоятельства, имеющие значение для дела, допущены нарушения норм материального и процессуального права, в связи с чем постановленное по делу решение отменено с направлением дела на новое рассмотрение в тот же суд.
2.Приказом от 25 сентября 2003 года N 128 О., работавшая сторожем ВОХР ОВО при Черногорском ГОВД, уволена с 25 сентября 2003 года по п. 6 "а" ст. 81 Трудового кодекса РФ за прогул. Не соглашаясь с увольнением, истица обратилась в суд с иском о восстановлении на работе, взыскании заработка за вынужденный прогул и компенсации морального вреда в размере 20 тыс. рублей, мотивируя свои требования тем, что уволена незаконно, прогула не совершала, 19 сентября 2003 г. отсутствовала на работе по уважительной причине в связи с выездом на допрос в Абазинский ГОВД, о чем заблаговременно предупредила бригадира.
Удовлетворяя иск О., суд исходил из того, что 19 сентября 2003 г. истица отсутствовала на работе по уважительной причине - в связи с предоставлением ей отгула, а, кроме того, работодатель, не получив от истицы письменного объяснения, нарушил предусмотренный законом порядок увольнения.
Между тем, как видно из материалов дела, 19 сентября истица должна была работать с 17 часов, тогда как на работе отсутствовала в течение всей смены, что подтверждается объяснениями сторон, показаниями свидетелей Ф. и П., докладной запиской начальника участка. В обоснование своего отсутствия на работе истица сослалась на вызов в Абазинский ГОВД, представив в подтверждение данного факта повестку о вызове на допрос с отметкой о нахождении в Абазинском ГОВД с 10 до 17 часов.
В опровержение доводов истицы ответчиком представлены суду материалы, опровергающие достоверность объяснений истицы и представленного ею оправдательного документа.
Однако суд не принял мер к устранению указанных противоречий, не допросил сотрудников Абазинского ГОВД ни в судебном заседании, ни в порядке судебного поручения, не обязал ответчика представить доказательства, подтверждающие факт допроса истицы, и не оказал сторонам помощь в истребовании таких доказательств.
Без достаточных оснований судом отвергнуты и показания свидетелей Ф. и Т. о том, что истица не выезжала 19 сентября 2003 г. из Черногорска.
Суд исходил из того, что истица отсутствовала на работе по уважительной причине в связи с предоставлением ей отгула, не дав должной оценки доводам представителя ответчика о том, что она не имела права на отгул.
Правильность вывода суда о нарушении порядка увольнения вызывает сомнение, поскольку ответчик, утверждая, что объяснение у истицы было затребовано, представил заявление О. от 20 сентября 2003 г., по своей сути являющееся объяснением.
В связи с неправильным определением обстоятельств, имеющих значение для дела, нарушением норм процессуального права указанное выше решение суда отменено судебной коллегией по гражданским делам с направлением дела на новое рассмотрение.
В соответствии с п. 2 ч. 1 ст. 81 Трудового кодекса РФ трудовой договор может быть расторгнут работодателем в случае сокращения численности или штата работников организации.
Согласно части 2 названной статьи, увольнение по этому основанию допускается, если невозможно перевести работника с его согласия на другую работу.
1.Е. работал старшим охранником службы безопасности и охраны на Абаканской ТЭЦ ОАО "Хакасэнерго". Приказом от 10 марта 2004 года N 18 он был уволен с работы по п. 2 ст. 81 Трудового кодекса РФ.
Е.обратился в суд с иском к Абаканской ТЭЦ о восстановлении на работе, взыскании заработной платы за время вынужденного прогула и компенсации морального вреда, мотивируя свои требования тем, что ответчик нарушил требования ст. 180 ТК РФ, не предложил ему другую работу на предприятии: в декабре 2003 года - начальника административно-хозяйственного отдела, в январе - марте 2004 года - другие вакантные должности, в связи с чем он утратил право на получение льгот, предусмотренных коллективным договором.
Отказывая Е. в иске, суд исходил из того, что его увольнение произведено с соблюдением требований ст. 180 ТК РФ, поскольку в период действия срока предупреждения о предстоящем сокращении штата должности, соответствующие квалификации истца, на Абаканской ТЭЦ отсутствовали, в то же время ему были предложены должности на других предприятиях системы ОАО "Хакасэнерго" и других предприятиях по информации службы занятости г. Абакана, от которых он отказался.
Однако с правильностью такого вывода согласиться нельзя.
В силу ч. 1 ст. 180 ТК РФ при проведении мероприятий по сокращению численности или штата работников организации работодатель обязан предложить работнику другую имеющуюся работу (вакантную должность) в той же организации, соответствующую квалификации работника.
Как видно из материалов дела, Е. работал в должности старшего охранника службы безопасности и охраны Абаканской ТЭЦ. Во исполнение задания РАО "ЕЭС России" по оптимизации численности ОАО "Хакасэнерго" в 2003 году приказом генерального директора ОАО "Хакасэнерго" от 24 ноября 2003 года N 538 из штатного расписания Абаканской ТЭЦ исключена служба безопасности и охраны штатной численностью 76 человек. 6 января 2004 года Е. был письменно уведомлен о предстоящем сокращении занимаемой им должности и о том, что в Абаканской ТЭЦ вакантных должностей, соответствующих его квалификации, нет. Е. имеет средне-техническое образование, специальность - летная эксплуатация самолетов гражданской авиации (диплом от 10 июня 1967 года), а также удостоверение охранника.
13 января 2004 года ему была предложена должность контролера КПП в Саяно-Шушенском филиале ФГУП, от чего он отказался. В период действия срока предупреждения ему предлагались должности на предприятиях системы ОАО "Хакасэнерго", а также работа на других предприятиях по информации службы занятости г. Абакана, от которых он также отказался письменно.
Настаивая на удовлетворении иска, Е. пояснил, что ему были предложены должности на разных предприятиях системы ОАО "Хакасэнерго", за исключением Абаканской ТЭЦ, тогда как в период действия срока предупреждения о предстоящем сокращении, то есть в период с 6 января по 9 марта 2004 года, на указанном предприятии имелись вакантные должности, на которые были приняты лица, не являющиеся работниками ответчика.
Из журнала учета приказов о приеме на работу Абаканской ТЭЦ видно, что 12 января 2004 года принят уборщик производственных и служебных помещений, 9 марта 2004 года - кухонный работник.
Согласившись с доводом представителя ответчика о том, что должность кухонного работника истцу не предлагалась, поскольку является нижеоплачиваемой и не соответствует его квалификации, суд не учел разъяснение Пленума Верховного Суда РФ, содержащееся в п. 29 Постановления от 17 марта 2004 года N 2 "О применении судами Российской Федерации Трудового кодекса Российской Федерации" о том, что исходя из конституционного принципа о равенстве всех перед законом и судом, а также учитывая положения части первой статьи 180 и части третьей статьи 73 Кодекса, работодатель обязан предложить работнику работу (вакантную должность) в той же организации, соответствующую квалификации работника, а при отсутствии такой работы - иную имеющуюся в организации вакантную нижестоящую должность или нижеоплачиваемую работу, которую работник может выполнять с учетом его образования, квалификации, опыта работы и состояния здоровья.
Аналогичное положение было закреплено в п. 23 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 22 декабря 1992 года N 16, действовавшего на момент возникновения спорных правоотношений.
При этом названная обязанность работодателя не связана с его мнением относительно того, выразит ли работник согласие на занятие нижестоящей должности или выполнение нижеоплачиваемой работы.
Таким образом, разрешая возникший спор, суд первой инстанции допустил нарушение норм материального и процессуального права, в связи с чем постановленное по делу решение судебной коллегией по гражданским делам отменено с направлением дела на новое рассмотрение в тот же суд.
2.У. работала в ОАО "САЗ" контролером продукции цветной металлургии в цехе производства электродов с 1 августа 1999 года. Приказом от 24 октября 2003 года N 785 она была уволена по пункту 2 ст. 81 Трудового кодекса РФ по сокращению численности с 24 октября 2003 года.
У.обратилась в суд с иском к ответчику о восстановлении на работе и взыскании заработка за время вынужденного прогула, ссылаясь на то, что уволена с нарушением порядка, предусмотренного трудовым законодательством, поскольку ответчиком необоснованно произведено сокращение численности при оставлении без изменения объемов производства, не учтено ее преимущественное право на оставление на работе, как лица, имеющего длительный стаж работы на предприятии, профессиональное образование металлурга и двух иждивенцев. Кроме того, по мнению истицы, не были предприняты надлежащие меры к ее трудоустройству, поскольку предложенные ей профессии не соответствовали ее квалификации. В то же время ей не были предложены имевшиеся в период решения вопроса об увольнении вакансии, на которые были трудоустроены работники, профессии которых не подлежали сокращению. Увольнение произведено по истечении двухмесячного срока со дня предупреждения.
Отказывая в удовлетворении иска У., суд исходил из того, что истица уволена с соблюдением требований закона.
Между тем, в материалах дела отсутствуют доказательства, свидетельствующие об изменении структуры предприятия, повлекшей сокращение численности работников. Распоряжение директора производства электродов от 12 августа 2003 года, на которое сослался суд, не может быть признано таким доказательством, поскольку оно по существу является документом, подтверждающим предупреждение работников о предстоящем высвобождении.
В соответствии с ч. 2 ст. 81 Трудового кодекса РФ увольнение по сокращению численности или штата работников допускается, если невозможно перевести работника с его согласия на другую работу.
Работодатель в указанном случае обязан предложить работнику работу (вакантную должность) в той же организации, соответствующую квалификации работника, а при отсутствии такой работы - иную имеющуюся в организации вакантную нижестоящую должность или нижеоплачиваемую работу, которую работник может выполнять с учетом его образования, квалификации, опыта работы и состояния здоровья (ч. 1 ст. 180 Трудового кодекса РФ).
Отвергая доводы истицы о том, что работодателем не были приняты надлежащие меры к ее трудоустройству и не предлагались все имеющиеся вакансии, суд исходил из того, что работа оператора по обслуживанию пылегазоустановок, на которую в период проведения мероприятий по сокращению численности был переведен Ч., не могла быть предложена У., так как ввиду вредных условий труд женщин на указанной работе ограничивается.
Однако этот вывод не подтвержден доказательствами, тогда как для решения вопроса о том, могла ли истица выполнять работу оператора пылегазоустановок, требовались специальные знания, а также следовало проверить, предусмотрена ли указанная профессия Перечнем производств, работ, профессий и должностей с вредными и (или) опасными условиями труда, на которых ограничивается применение труда женщин.
Заслуживали внимания и доводы истицы о том, что работодатель неправомерно перевел в период проведения мероприятий по сокращению численности оператором пульта управления производства электродов Б., не предложив указанную работу в порядке трудоустройства ей (У.).
Поскольку судом первой инстанции неправильно определены обстоятельства, имеющие значение для дела, выводы, изложенные в решении, не доказаны, допущены нарушения норм процессуального права, постановленное по делу решение отменено и дело направлено на новое рассмотрение.
В соответствии с ч. ч. 1 - 3 ст. 80 ТК РФ работник имеет право расторгнуть трудовой договор, предупредив об этом работодателя в письменной форме за две недели.
По соглашению между работником и работодателем трудовой договор может быть расторгнут и до истечения срока предупреждения об увольнении.
1.К. работала в крестьянском фермерском хозяйстве "Весна" (далее - КФХ "Весна") заведующей Знаменской хлебопекарней со 2 июня 2003 года. Приказом главы КФХ "Весна" от 11 декабря 2003 года N 8 она уволена с работы по собственному желанию по ст. 80 ТК РФ.
К.обратилась в суд с иском к КФХ "Весна" о восстановлении на работе, взыскании заработной платы за время вынужденного прогула и компенсации морального вреда, мотивируя тем, что 11 декабря 2003 года она подала главе КФХ "Весна" Г. заявление с просьбой об увольнении с работы по состоянию здоровья, поскольку работа в горячем цехе, каковым является хлебопекарня, ей противопоказана. Подавая указанное заявление, в период очередного отпуска, она намеревалась пройти медицинское обследование для решения вопроса о переводе на другую работу, однако приказом работодателя от 11 декабря 2003 года уволена с работы по собственному желанию с 11 декабря 2003 года, тогда как увольняться по собственному желанию она не имела намерения.
Отказывая К. в удовлетворении иска, суд исходил из того, что увольнение с работы явилось следствием волеизъявления работника, в связи с чем заявление истицы может быть расценено как просьба об увольнении по собственному желанию.
Как видно из материалов дела, в своем заявлении от 11 декабря 2003 года К. просила уволить ее с работы по состоянию здоровья, не указав дату, с которой она желала быть уволенной.
Следовательно, истица не просила о расторжении трудового договора до истечения установленного законом двухнедельного срока, однако суд не дал надлежащей правовой оценки названному обстоятельству.
Кроме того, в судебном заседании истица пояснила, что не имела намерения увольняться по собственному желанию с 11 декабря 2003 года, в период нахождения в отпуске. Вывод суда о том, что увольнение с работы явилось следствием собственного волеизъявления К., сделан в нарушение норм материального и процессуального права, что явилось основанием для отмены решения в кассационном порядке.
2.Р. работала сторожем-кочегаром спортивно-оздоровительного комплекса "Энергетик" ОАО "Черногорский комбинат искусственных кож". Приказом руководителя предприятия от 5 апреля 2004 года она была уволена с работы по собственному желанию с 8 апреля 2004 года (п. 3 ч. 1 ст. 77 ТК РФ).
Р.обратилась в суд с иском о восстановлении на работе, взыскании заработной платы за время вынужденного прогула и компенсации морального вреда, мотивируя исковые требования тем, что написала заявление об увольнении по собственному желанию вынужденно.
Отказывая Р. в удовлетворении исковых требований, суд первой инстанции исходил из того, что истица, имевшая право на отзыв заявления об увольнении и своевременно им воспользовавшаяся, не могла быть восстановлена на работе, поскольку на освободившуюся должность было приглашено лицо, которому нельзя было отказать в заключении трудового договора.
Однако данный вывод суда не основан на законе.
В соответствии с ч. ч. 1 - 4 ст. 80 ТК РФ работник имеет право расторгнуть трудовой договор, предупредив об этом работодателя в письменной форме за две недели.
По соглашению между работником и работодателем трудовой договор может быть расторгнут и до истечения срока предупреждения об увольнении.
До истечения срока предупреждения об увольнении работник имеет право в любое время отозвать свое заявление. Увольнение в этом случае не производится, если на его место не приглашен в письменной форме другой работник, которому в соответствии с настоящим Кодексом и иными федеральными законами не может быть отказано в заключении трудового договора.
Как видно из материалов дела, в своем заявлении от 5 апреля 2004 года Р. просила уволить ее с работы по собственному желанию с 8 апреля 2004 года.
Приказом руководителя предприятия от 5 апреля 2004 года Р. уволена с работы по собственному желанию с 8 апреля 2004 года.
7 апреля 2004 года она в письменной форме отозвала свое заявление у работодателя.
Между тем, в этот же день (7 апреля 2004 года) ответчиком издан приказ о приеме на работу сторожем-кочегаром И., а 8 апреля 2004 года с ней заключен письменный трудовой договор.
Принимая решение, суд не дал надлежащей правовой оценки названным обстоятельствам, тогда как они имели существенное значение для правильного разрешения спора.
Кроме того, вывод суда о том, что у администрации предприятия существовала обязанность принять И. на работу, не основан на нормах трудового права, поскольку ч. 3 ст. 64 ТК РФ запрещает отказывать в заключении трудового договора женщинам лишь только по мотивам, связанным с беременностью или наличием детей.
В связи с нарушением судом норм материального и процессуального права решение суда отменено и дело направлено на новое рассмотрение.
В соответствии с п. 5 ч. 1 ст. 81 ТК РФ трудовой договор может быть расторгнут работодателем в случае неоднократного неисполнения работником без уважительных причин трудовых обязанностей, если он имеет дисциплинарное взыскание.
1.Л. работал в ОАО "Хакасгаз" старшим охранником службы безопасности. Приказом директора ОАО "Хакасгаз" от 7 апреля 2004 года он был уволен с работы за неоднократное неисполнение без уважительных причин должностных обязанностей (п. 5 ст. 81 ТК РФ). Поводом для увольнения послужило нарушение Л. должностной инструкции в части запрета на сон во время дежурства.
Л.обратился в суд с иском к ОАО "Хакасгаз" о восстановлении на работе, отмене приказов от 30 марта 2004 года и 7 апреля 2004 года, взыскании заработной платы за время вынужденного прогула и компенсации морального вреда, мотивируя исковые требования тем, что дисциплинарных проступков не совершал, а увольнение явилось результатом "гонений" со стороны администрации в связи с предстоящим сокращением штата охранников на предприятии и желанием ответчика избежать предусмотренных в связи с этим выплат.
Разрешая данный спор, суд исходил из того, что предметом исследования по делу является лишь законность привлечения истца к ответственности за нарушение, послужившее непосредственным поводом для увольнения, поскольку районному суду не подсудны дела об обжаловании дисциплинарных взысканий, эти споры подсудны мировому судье.
Однако с таким выводом суда согласиться нельзя.
Как следует из содержания п. 5 ч. 1 ст. 81 ТК РФ, увольнение работника возможно в случае неоднократного неисполнения им трудовых обязанностей. Следовательно, проверяя законность увольнения по указанному основанию, суду необходимо учитывать, что работодатель вправе расторгнуть трудовой договор по данному основанию при условии, что к работнику ранее было применено дисциплинарное взыскание и на момент повторного неисполнения им без уважительных причин трудовых обязанностей оно не снято и не погашено. При рассмотрении дела работодатель обязан доказать правильность наложения всех дисциплинарных взысканий, которыми он обосновал приказ об увольнении.
Ссылка суда на то обстоятельство, что дела об оспаривании наложения дисциплинарных взысканий подсудны не районному суду, а должны рассматриваться мировым судьей, является необоснованной, поскольку в силу ч. 3 ст. 23 ГПК РФ при объединении нескольких связанных между собой требований, если новые требования становятся подсудными районному суду, а другие остаются подсудными мировому судье, все требования подлежат рассмотрению в районном суде.
Указанное выше решение суда, как постановленное с нарушением норм материального и процессуального права, судебной коллегией отменено с направлением дела на новое рассмотрение.
В соответствии со ст. 16 ТК РФ трудовые отношения возникают между работником и работодателем на основании трудового договора, заключаемого ими в соответствии с настоящим Кодексом.
1.Д. обратилась в суд с иском к предпринимателю без образования юридического лица З., осуществляющему деятельность по продаже населению аудио-, видеокассет, компакт-дисков, о восстановлении на работе, взыскании заработной платы за время вынужденного прогула и компенсации морального вреда, мотивируя свои требования тем, что с ноября 2001 года по 19 февраля 2004 года она работала у него в качестве продавца. Ее прием на работу был оформлен в виде трудового договора, который был составлен в одном экземпляре и находился у З. Данным договором установлен размер ее заработной платы в размере 600 рублей в месяц. В действительности она получала заработную плату в виде 4% от общей суммы выручки товара плюс 15 рублей в день. Выплата производилась еженедельно в конце рабочего дня воскресенья. В среднем в неделю она получала 500 рублей, а в месяц - 2000 - 2200 рублей. В ноябре 2003 года она сообщила З. о том, что беременна. Он начал собирать необходимые документы для представления их в органы социального страхования для получения единовременного пособия по рождению ребенка и ежемесячных пособий по уходу за ребенком. Однако в феврале 2004 года он отказался от выполнения обязанностей работодателя, ссылаясь на то, что содержание на работе беременной женщины ему невыгодно, а 19 февраля 2004 года он принял на работу другого продавца. Ссылаясь на отсутствие нарушений с ее стороны и незаконность увольнения, просила удовлетворить ее требования, а также взыскать в ее пользу компенсацию морального вреда в размере 25000 руб.
Принимая решение об удовлетворении требований истицы, суд исходил из того, что отношения между сторонами являлись трудовыми и З., как работодателем, нарушено требование трудового законодательства, запрещающее расторжение трудового договора по инициативе работодателя с беременными женщинами.
Между тем, данный вывод суда основан на ошибочном толковании норм материального права.
В силу ст. 56 ТК РФ трудовой договор - соглашение между работодателем и работником, в соответствии с которым работодатель обязуется предоставить работнику работу по обусловленной трудовой функции, обеспечить условия труда, предусмотренные настоящим Кодексом, законами и иными нормативными правовыми актами, коллективным договором, соглашениями, локальными нормативными актами, содержащими нормы трудового права, своевременно и в полном размере выплачивать работнику заработную плату, а работник обязуется лично выполнять определенную этим соглашением трудовую функцию, соблюдать действующие в организации правила внутреннего трудового распорядка.
Статья 303 ТК РФ предусматривает, что при заключении трудового договора с работодателем - физическим лицом работник обязуется выполнять не запрещенную законом работу, определенную этим договором.
В письменный трудовой договор в обязательном порядке включаются все условия, существенные для работника и для работодателя.
Работодатель - физическое лицо обязан:
оформить трудовой договор с работником в письменной форме и зарегистрировать этот договор в соответствующем органе местного самоуправления;
уплачивать страховые взносы и другие обязательные платежи в порядке и размерах, которые определяются федеральными законами;
оформлять страховые свидетельства государственного пенсионного страхования для лиц, поступающих на работу впервые.
Как видно из материалов дела, 1 февраля 2002 года между предпринимателем З. и истицей Д. был заключен договор подряда, из которого следует, что Д. нанимается на работу на должность продавца на период с 1 февраля 2002 года по 31 марта 2002 года, в ее обязанности входит реализация принадлежащих З. товаров за вознаграждение в размере 600 руб. в месяц и с выплатой вознаграждения в течение семи дней. Как следует из договора, срок действия его неоднократно продлялся.
Судом установлено, что 18 февраля 2004 года заключенный между сторонами договор был расторгнут по инициативе предпринимателя З., что и явилось поводом для обращения Д. в суд с иском о восстановлении на работе, взыскании заработной платы за время вынужденного прогула и компенсации морального вреда.
Анализ вышеприведенных норм закона и содержания заключенного между сторонами договора, поименованного договором подряда, с учетом указанного в договоре характера деятельности истицы, порядка оплаты этой деятельности, прав и обязанностей сторон, не давали суду оснований полагать, что между сторонами сложились трудовые отношения, а свидетельствовали о наличии между Д. и З. отношений гражданско-правового характера, являющихся фактически по своей природе отношениями по агентскому договору (глава 52 ГК РФ), относящемуся к разновидности договоров возмездного оказания услуг.
Об этом же свидетельствует и тот факт, что данный договор не был зарегистрирован в соответствующем органе местного самоуправления и сведения о Д. как о работнике в пенсионный фонд, фонд социального страхования ответчиком не подавались и страховые взносы и другие обязательные платежи не уплачивались.
Указанные обстоятельства были подтверждены истицей.
Вывод суда о наличии между сторонами трудовых отношений со ссылкой на показания свидетелей, допрошенных в судебном заседании, противоречит принципу допустимости доказательств, закрепленному в ст. 60 ГПК РФ, согласно которому обстоятельства дела, которые в соответствии с законом должны быть подтверждены определенными средствами доказывания, не могут подтверждаться никакими другими доказательствами.
Письменных же доказательств, которые бы свидетельствовали о наличии между сторонами трудовых отношений, истица суду не представила и суд такими данными не располагал.
С учетом изложенного, а также принимая во внимание, что в силу ст. 1010 ГК РФ агентский договор прекращается вследствие отказа одной из сторон от исполнения договора без определения срока окончания его действия, нарушений при расторжении отношений З. не допущено, судебная коллегия отменила постановленное по делу решение и вынесла новое об отказе Д. в удовлетворении иска.
Разрешение споров в части взыскания заработной платы и иных требований, вытекающих из трудовых правоотношений
1.А. обратилась в суд с иском к предпринимателю М. о восстановлении на работе, взыскании заработной платы за время вынужденного прогула, ссылаясь на то, что, будучи в состоянии беременности, была незаконно уволена с работы ответчиком. При разрешении данного спора, придя к правильному выводу о том, что работодателем при увольнении истицы допущены нарушения норм материального права, суд обоснованно восстановил ее на работе. Однако, определяя размер заработка, подлежащего выплате ей за время вынужденного прогула, суд исходил из размера заработной платы, указанного в трудовом договоре (720 руб.). При этом суд не учел заслуживающие внимание доводы А. о том, что фактически размер ее заработной платы составлял 2000 руб., и не принял мер к проверке ее доводов, не предложил ответчику представить доказательства: ведомости, другие бухгалтерские документы, свидетельствующие о размере заработной платы.
В связи с тем, что суд не создал условий для всестороннего и полного исследования доказательств по делу и установления фактических обстоятельств дела в указанной части, судебная коллегия в этой части решение суда отменила и направила на новое рассмотрение.
2.Аналогичное упущение допущено судом первой инстанции по делу по иску К. к Администрации муниципального образования Боградский район о восстановлении на работе, взыскании заработной платы за время вынужденного прогула когда, принимая решение в части взыскания заработной платы за время вынужденного прогула в размере 12369 руб. 69 коп., суд в нарушение положений ст. 12 ГПК РФ, не установил размер среднедневной заработной платы истицы, период и количество дней вынужденного прогула, не учел денежные суммы, выплаченные истице в период вынужденного прогула и подлежащие зачету.
3.Б. обратилась в суд с иском к Администрации МО Боградский район о взыскании задолженности по заработной плате, мотивируя свои требования тем, что с 18 марта 1999 года она занимала должность Главы муниципального образования Сарагашского сельского Совета. Вопреки тому, что с 1 мая 2002 года установлен минимальный размер оплаты труда 450 руб., Администрация Боградского района произвела начисление ей заработной платы за период с мая 2002 года по сентябрь 2003 года вместо 295653 руб. 191956 руб., исходя из базовой ставки в размере 300 руб.
Решением Боградского районного суда от 18 июня 2004 года исковые требования Б. удовлетворены.
Между тем, в силу подпункта 6 п. 1 ст. 23 ГПК РФ дела, возникающие из трудовых, за исключением дел о восстановлении на работе и дел о разрешении коллективных трудовых споров, в качестве суда первой инстанции рассматривает мировой судья. Следовательно, дела о взыскании заработной платы, независимо от цены иска, подсудны мировому судье.
Если при рассмотрении в данном суде выяснилось, что оно было принято с нарушением подсудности, суд передает дело на рассмотрение другого суда (подпункт 3 п. 2 ст. 33 ГПК РФ). Конституцией Российской Федерации каждому гарантировано право на рассмотрение его дела в том суде и тем судьей, к подсудности которых оно отнесено законом (ч. 1 ст. 47).
Из смысла приведенной нормы следует, что рассмотрение дел должно осуществляться законно установленным, а не произвольно выбранным составом суда.
Согласно правовой позиции Конституционного Суда РФ, выраженной в Постановлении от 16 марта 1998 года N 9-П, отступление от Правил подсудности, установленных законом, может рассматриваться не иначе как существенное нарушение норм процессуального права, влекущее безусловную отмену решения суда.
На основании изложенного, указанное выше решение суда отменено и дело направлено на рассмотрение по подсудности.
Возмещение материального ущерба, причиненного предприятию
1.Муниципальное унитарное предприятие "Жилищно-коммунальное хозяйство" (далее - МУП "ЖКХ") обратилось в суд с иском к Б. о возмещении ущерба, причиненного предприятию, мотивируя свои требования тем, что ответчик, будучи директором, издал приказ об увольнении кассира-кладовщика К., которая решением суда была восстановлена на работе и в ее пользу взыскана заработная плата за время вынужденного прогула в сумме 20840 руб. и компенсация морального вреда в размере 5000 руб., а также государственная пошлина в сумме 735 руб.
Ссылаясь на то, что решение суда исполнено и по вине ответчика предприятие понесло убытки в виде излишних выплат, в том числе и налоговых, истец просил взыскать с ответчика 38469 руб.
Удовлетворяя исковые требования МУП "ЖКХ", суд сослался на положения ст. 277 Трудового кодекса РФ, в соответствии с которыми руководитель несет полную материальную ответственность за прямой действительный ущерб, причиненный организации.
В случаях, предусмотренных федеральным законом, руководитель организации возмещает убытки, причиненные его виновными действиями. При этом расчет убытков осуществляется в соответствии с нормами, предусмотренными гражданским законодательством.
Однако суд не учел, что условие о полной материальной ответственности руководителя должно быть внесено в заключаемый с ним трудовой договор, и не выяснил, заключался ли с ответчиком, как с директором МУП "ЖКХ", трудовой договор (контракт) и предусматривалось ли в нем вышеуказанное условие.
Суд также руководствовался положениями ч. 1 ст. 1081 ГК РФ о праве регресса к лицу, причинившему вред, несмотря на то, что в силу ч. 3 ст. 2 ГК РФ гражданское законодательство не применяется к имущественным отношениям, основанным на административном или ином властном подчинении одной стороны другой, а, следовательно, и трудовым отношениям.
В то же время нормы федеральных законов, предусматривающие возмещение руководителем предприятия убытков по правилам гражданского законодательства, применимые к возникшим между сторонами настоящего спора правоотношениями, судом не приведены.
Кроме того, определяя размер возмещения вреда, подлежащего взысканию, суд не проверил размер возмещения вреда, подлежащего взысканию, а также обоснованность произведенных предприятием выплат.
Поскольку суд неправильно определил обстоятельства, имеющие значение для дела, материальный закон, подлежащий применению, допустил нарушение норм процессуального права, судебная коллегия по гражданским делам отменила указанное судебное постановление и направила дело на новое рассмотрение.
Жилищные споры
Из анализа рассмотренных в кассационном порядке дел данной категории видно, что суды испытывали затруднения при определении обстоятельств, имеющих значение для правильного разрешения дел, в оценке представленных участниками процесса доказательств, допускали неправильное применение норм материального и процессуального права.
Согласно ст. 53 ЖК РСФСР члены семьи нанимателя, проживающие совместно с ним, пользуются наравне с нанимателем всеми правами и несут все обязанности, вытекающие из договора найма жилого помещения.
1.И. обратился в суд с иском к И. о вселении его в квартиру 88 в доме 27 по ул. Дружбы народов в г. Абакане, мотивируя свои требования, что состоял в браке с ответчицей, от брака имеют двоих совершеннолетних детей. Спорная квартира была выделена ответчице на состав семьи 4 человека, в том числе и на него. В связи с возникшими в семье конфликтами, создававшими невозможность совместного проживания, он вынужден был уйти из семьи и временно проживать в другом месте. Попытки вселиться в квартиру и сохранить семью не дали положительного результата в связи с тем, что ответчица чинила ему препятствия, впоследствии создала другую семью. Он (истец) зарегистрирован в спорной квартире в качестве члена семьи нанимателя, другого жилья не имеет.
Отказывая И. в иске, суд исходил из того, что он выехал из спорного жилого помещения в 1996 году, в суд с иском о вселении обратился в декабре 2003 года, то есть пропустил без уважительных причин трехгодичный срок исковой давности.
Однако с правильностью такого вывода согласиться нельзя.
Как видно из материалов дела, И. состояли в зарегистрированном браке с 1975 года. Решением Абаканского городского суда от 4 ноября 1989 года брак между сторонами расторгнут. Свидетельство о расторжении брака выдано И. 23 января 2004 года. А в соответствии со ст. 40 КоБС РСФСР, действовавшего на момент возникновения спорных правоотношений, брак считается прекращенным со времени регистрации развода в книге регистрации актов гражданского состояния.
На основании Постановления исполкома Абаканского городского Совета депутатов от 29 декабря 1990 года И. была предоставлена спорная жилая площадь на состав семьи 4 человека, в том числе и И. Последний в 1991 году был вселен в указанное жилое помещение и зарегистрирован в качестве члена семьи нанимателя, что подтверждено копией лицевого счета.
Таким образом, И., как член семьи нанимателя, приобрел право на жилье.
Возражая против заявленных требований, ответчица пояснила, что истец в 1996 году добровольно выехал из спорного жилого помещения.
Между тем, необходимым условием признания гражданина приобретшим право на другое жилье является вселение его в это жилое помещение с соблюдением требований ст. ст. 47, 53, 54 ЖК РСФСР.
Из справки Республиканского управления технической инвентаризации Республики Хакасия следует, что И. квартиры и домовладения в г. Абакане не имеет. Доказательств того, что он приобрел право на другое жилое помещение, ответчицей не представлено.
Истец, являясь членом семьи нанимателя И. (с января 2004 года - бывший супруг), в силу вышеприведенной нормы Жилищного кодекса РСФСР имеет равные с нанимателем и другими членами семьи права, вытекающие из договора найма, право на другое жилье не приобрел, в связи с чем подлежит вселению в спорное жилое помещение.
Довод представителя ответчицы о том, что И. пропущен срок исковой давности, несостоятелен, поскольку на момент обращения в суд он не был в установленном законом порядке признан утратившим право на спорное жилое помещение, а исчисление срока с момента его выезда из спорной квартиры не основано на законе.
А поскольку, разрешая возникший спор, суд первой инстанции неправильно определил обстоятельства, имеющие значение для дела, нарушил нормы материального права судебная коллегия отменила постановленное по делу решение и вынесла по делу новое решение об удовлетворении исковых требований.
В соответствии со ст. 47 Жилищного кодекса РСФСР на основании решения о предоставлении жилого помещения в доме государственного или общественного жилищного фонда гражданину выдается ордер, который является единственным основанием для вселения в предоставленное жилое помещение.
1.Администрация г. Абакана обратилась в суд с иском к И., И. о признании недействительной их регистрации по месту жительства по адресу: г. Абакан, ул. Комарова, 8 - 536, мотивируя свои требования тем, что 19 февраля 1999 года И. была зарегистрирована по указанному адресу в качестве нанимателя жилого помещения. По ее заявлению в этой же комнате были зарегистрированы супруг И. и дочь И. По мнению истца, регистрация ответчиков произведена с нарушением требований ст. 6 Закона РФ "О праве граждан на свободу передвижения, выбор места пребывания и жительства в пределах РФ", предусматривающей предъявление для регистрации документа, подтверждающего право гражданина на вселение в жилое помещение, поскольку ответчиками такой документ не был представлен.
В судебном заседании представитель истца уточнил исковые требования, просил признать ответчиков не приобретшими право пользования спорным жилым помещением, признать недействительной их регистрацию по указанному адресу и выселить без предоставления другого жилого помещения, пояснив, что общежитие по ул. Комарова, 8, в г. Абакане является муниципальной собственностью. 19 февраля 1999 года в спорной комнате была зарегистрирована И., а по ее заявлению в комнате был зарегистрирован ее муж и несовершеннолетняя дочь, тогда как ответчики не были признаны нуждающимися в улучшении жилищных условий, в установленном законом порядке решение о предоставлении им жилого помещения не принималось, ордер на спорное жилое помещение им не выдавался.
Отказывая в иске, суд исходил из того, что И. были вселены в спорное жилое помещение с разрешения начальника МУ "Служба заказчика ЖКХ", действовавшего в пределах своей компетенции; права других лиц на это жилое помещение не нарушены.
Однако с таким выводом суда согласиться нельзя.
Согласно п. 10 Примерного положения об общежитиях, утвержденного Постановлением Совета Министров РСФСР от 11 августа 1988 N 328, жилая площадь в общежитии предоставляется рабочим, служащим, студентам, учащимся, а также другим гражданам по совместному решению администрации, профсоюзного комитета и комитета комсомола объединения, предприятия, учреждения, организации или учебного заведения, в ведении которого находится общежитие. На основании принятого решения администрацией выдается ордер на занятие по найму жилой площади в общежитии по установленной форме. При вселении в общежитие ордер сдается администрации общежития.
В силу ст. 6 Закона РФ "О праве граждан на свободу передвижения, выбор места пребывания и жительства в пределах РФ" гражданин Российской Федерации, изменивший место жительства, обязан не позднее семи дней со дня прибытия на новое место жительства обратиться к должностному лицу, ответственному за регистрацию, с заявлением по установленной форме. При этом предъявляются: паспорт или иной заменяющий его документ, удостоверяющий личность гражданина; документ, являющийся основанием для вселения гражданина в жилое помещение (ордер, договор, заявление лица, предоставившего гражданину жилое помещение, или иной документ), или его надлежаще заверенная копия.
Как видно из материалов дела, на основании договора безвозмездной передачи жилой дом по ул. Комарова, 8, в г. Абакане от 27 января 1994 года передан с баланса АО "СУ-62" в муниципальную собственность Администрации г. Абакана. В соответствии с Постановлением Мэра г. Абакана от 28 января 1999 г. общежитие по ул. Комарова, 8, в г. Абакане закреплено за МУ "Служба заказчика ЖКХ". Согласно п. 2 данного Постановления МУ "Служба заказчика ЖКХ" поручено приступить к переоборудованию общежития в жилой дом с последующим вселением в него работников коммунальных служб. Из Постановления Мэра г. Абакана от 29 апреля 2003 года N 657 видно, что комната 536 до настоящего времени имеет статус общежития.
Судом первой инстанции установлено, что в ноябре 1998 г. И., работавшая от АО "Хан-Тигр" в буфете Администрации г. Абакана, обратилась с заявлением на имя начальника МУ "Служба заказчика ЖКХ" о выделении ей комнаты в общежитии. Из копии данного заявление следует, что начальник МУ "Служба заказчика ЖКХ" Ш. дал распоряжение юристу МУ "Служба заказчика ЖКХ" решить вопрос о выделении комнаты в общежитии И. в первую очередь. На основании данного заявление и резолюции начальника МУ "Служба заказчика ЖКХ" ответчице была предоставлена ком. 536 в общежитии по ул. Комарова, 8.
Согласно карточкам прописки И. была зарегистрирована в ком. 536 общежития 19 февраля 1999 года, 26 января 1999 года в указанном жилом помещении зарегистрирован ее супруг И. В карточках регистрации имеется отметка о том, что регистрация произведена на основании разрешения Ш. и Н.
Настаивая на удовлетворении иска, представитель истца ссылается на то, что регистрация ответчиков произведена с нарушением ст. 6 Закона РФ "О праве граждан на свободу передвижения, выбор места пребывания и жительства в пределах РФ", требующей предъявления для регистрации документа, подтверждающего право гражданина на вселение в жилое помещение, однако ответчиками такой документ не был представлен. Однако суд не дал надлежащей оценки данному доводу, тогда как он заслуживал внимания и требовал более тщательной проверки.
Возражая против заявленных требований, ответчики пояснили, что фактически вселились в спорное жилое помещение, следовательно, между ними и Администрацией г. Абакана сложились отношения жилищного найма.
В соответствии со ст. 674 ГК РФ договор найма жилого помещения заключается в письменной форме. Нарушение письменной формы не влечет в данном случае недействительность договора, но в соответствии со ст. 162 ГК РФ в случае спора в подтверждение сделки и ее условий стороны могут приводить лишь письменные доказательства.
Допрошенные в судебном заседании свидетели К. и С. пояснили, что И. в спорной комнате никогда не проживали.
Таким образом, для правильного разрешения спора суду следовало проверить, вселялись ли И. в спорное жилое помещение, на каких условиях, не носило ли их проживание характер временного: на период отсутствия нанимателя и членов его семьи; вносилась ли ими плата за проживание в общежитии и коммунальные услуги.
Постановлением Мэра г. Абакана от 21 января 1999 года N 78 (п. 2) МУ "Службе заказчика ЖКХ" предоставлено право вселения в общежитие после переоборудования его в жилой дом работников коммунальных служб города.
Однако с выводом суда о том, что, разрешая вопрос о вселении ответчиков в спорное жилое помещение, начальник МУ "Служба заказчика ЖКХ" действовал в пределах своей компетенции, согласиться нельзя, поскольку И. не являлась работником коммунальных служб города; а предоставление права на заселение жилого дома не освобождает должностных лиц названного учреждения от соблюдения порядка предоставления жилых помещений.
Кроме того, 27 ноября 1997 года в данной комнате был зарегистрирован М., с которым заключен договор найма. Однако в материалах дела отсутствуют сведения о согласии последнего на вселение И.
При таких обстоятельствах вывод суда о том, что вселением И. в спорное жилое помещение право М. на это жилое помещение не нарушено, является преждевременным.
Неправильное определение судом обстоятельств, имеющих значение для дела, нарушения норм материального права явилось основанием для отмены решения суда.
2.Хакасский Государственный университет (ХГУ) обратился в суд с иском к К. о расторжении договора найма жилого помещения и выселении ответчицы из общежития без предоставления другого жилого помещения.
В судебном заседании представитель истца настаивала на удовлетворении иска, дополнив его требованием о признании ответчицы утратившей право на проживание в общежитии, и мотивируя тем, что ответчица занимает комнаты N 403 "а" и "б" в общежитии по адресу: ул. Чертыгашева, 65. С февраля 1990 года она зарегистрирована по указанному адресу. В течение полутора лет она в комнатах не проживала, выезжала в г. Москву, где проживает и обучается ее сын. С 15 октября 1994 года общежитие находится в оперативном управлении ХГУ им. Н.Ф. Катанова, имеет статус студенческого общежития, в связи с чем проживание в нем лиц, не обучающихся и не работающих в ХГУ, незаконно. Поскольку ответчица не состоит в трудовых и учебных отношениях с ХГУ и длительное время не проживает в общежитии, по мнению представителя истца, она утратила право на жилплощадь, кроме того, имеет задолженность по оплате за общежитие более чем за 6 месяцев.
Отказывая в иске, суд исходил из того, что К. отсутствовала в спорном жилом помещении более шести месяцев по уважительной причине, право на другое жилье не приобрела, и не может быть выселена в порядке, предусмотренном ст. 110 ЖК РСФСР.
Однако данный вывод постановлен вопреки требованиям ст. ст. 12, 56, 67 ГПК РФ.
В соответствии со ст. 109 Жилищного кодекса РСФСР для проживания рабочих, служащих, студентов, учащихся, а также других граждан на период работы или учебы могут использоваться общежития. Под общежития предоставляются специально построенные или переоборудованные для этих целей жилые дома.
Согласно п. 3 ст. 16 Федерального закона от 22 августа 1996 года N 125-ФЗ "О высшем и послевузовском профессиональном образовании" (с изменениями от 24 декабря 2002 года) при наличии обучающихся, нуждающихся в жилой площади, не допускается использование не по назначению входящей в жилищный фонд высшего учебного заведения жилой площади общежитий (сдача в аренду и другие сделки), а также использование, приводящее к ее уменьшению.
При полном обеспечении всех нуждающихся студентов местами в общежитии по установленным санитарным нормам изолированные пустующие здания, этажи, блоки по решению администрации и профкома студентов или другого уполномоченного студентами представительного органа могут переоборудоваться под общежития для преподавателей и сотрудников или сдаваться в аренду сторонним организациям (п. 5 ч. 1 Типового положения о студенческом общежитии образовательного учреждения высшего и среднего профессионального образования РФ, утвержденного Постановлением Госкомитета РФ по высшему образованию от 31 мая 1995 года N 4).
В силу ст. 110 ЖК РСФСР прекратившие работу сезонные, временные работники и лица, работавшие по срочному трудовому договору, а также лица, обучавшиеся в учебных заведениях и выбывшие из них, подлежат выселению без предоставления другого жилого помещения из общежития, которое было им предоставлено в связи с работой или учебой.
Другие работники предприятий, учреждений, организаций, поселившиеся в общежитии в связи с работой, могут быть выселены без предоставления другого жилого помещения в случае увольнения по собственному желанию без уважительных причин, за нарушение трудовой дисциплины или совершение преступления. Лица, прекратившие работу по иным основаниям, а также лица, перечисленные в статье 108 настоящего Кодекса, могут быть выселены лишь с предоставлением им другого жилого помещения.
Как видно из материалов дела, в августе 1989 года Б. (супруг ответчицы), окончивший Красноярское художественное училище, был направлен в распоряжение Хакасского областного отдела культуры, 1 августа он, а 22 августа 1989 года К. (ответчица) были приняты на работу в Абаканскую детскую художественную школу имени Д.И. Каратанова на должности преподавателей.
Из карточки прописки видно, что 9 февраля 1990 года К. была зарегистрирована в студенческом общежитии по адресу: г. Абакан, ул. Чертыгашева, 65, комната 403 а, б. Согласно актам от 21 июля, 30 июля, 4 августа, 15 августа, 1 сентября 2003 года ответчица в названном жилом помещении не проживает, имеет задолженность по оплате общежития.
При таких обстоятельствах, для правильного разрешения спора суду следовало принять меры к установлению того, в чьем ведении находилось общежитие по ул. Чертыгашева, 65, в г. Абакане на момент вселения К., а также выяснить, на каком основании в 1990 году она была вселена в спорное жилое помещение, был ли при вселении ответчицы соблюден порядок вселения в общежитие.
Разрешая данный спор, суд неправильно определил обстоятельства, имеющие значение для дела, допустил нарушение норм материального права, что повлекло отмену решения в кассационном порядке.
Выселение из служебного жилого помещения
1.Муниципальное предприятие "АЖПЭТ N 1" обратилось с иском в суд к К. о выселении без предоставления другого жилого помещения, мотивируя свои требования, что Д. 27 марта 1989 года был принят на работу в ЖЭУ-5 в качестве слесаря-сантехника, и в связи с трудовыми отношениями ему была предоставлена служебная квартира 74 в доме 77 по улице Крылова в городе Абакане. 18 марта 1991 года он был уволен по собственному желанию, в связи с чем подлежал выселению со всеми членами семьи. Однако он добровольно выехал из спорной квартиры на постоянное место жительства в с. Копьево, а в 2002 году был снят с регистрационного учета. В настоящее время в указанной квартире зарегистрированы его бывшая супруга К. (ответчица по делу) с несовершеннолетней дочерью, однако фактически в квартире они не проживают, а сдают ее в аренду.
В судебном заседании представитель истца исковые требования уточнил, просил расторгнуть договор найма с К. и выселить ее с несовершеннолетней дочерью из служебной квартиры без предоставления другого жилого помещения.
Принимая решение об удовлетворении требования о расторжении договора найма жилого помещения, суд исходил из того, что Д. прекратил трудовые отношения с ЖЭУ-5 по собственному желанию, добровольно выехал из служебной квартиры, его бывшая супруга с несовершеннолетней дочерью в спорном жилом помещении не проживают без уважительных причин, используют его не по назначению.
Между тем, МП "АЖПЭТ-1" обратилось в суд с иском о выселении К. из служебного жилого помещения в порядке ст. 107 ЖК РСФСР. В дальнейшем истец уточнил исковые требования, просил расторгнуть договор найма на служебное жилое помещение с К. и выселить ее с несовершеннолетней дочерью без предоставления другого жилого помещения в порядке ст. 107 ЖК РСФСР.
Разрешая спор, суд не учел, что основания для выселения из служебного жилого помещения и основания для расторжения договора найма жилого помещения различны.
В силу ст. 107 ЖК РСФСР рабочие и служащие, прекратившие трудовые отношения с предприятием, учреждением, организацией, а также граждане, которые исключены из членов колхоза или вышли из колхоза по собственному желанию, подлежат выселению из служебного жилого помещения со всеми проживающими с ними лицами без предоставления другого жилого помещения.
В ст. 108 ЖК РСФСР указаны лица, которые не могут быть выселены без предоставления другого жилого помещения.
Согласно ст. 687 ГК РФ договор найма жилого помещения может быть расторгнут в судебном порядке по требованию наймодателя (собственника жилого помещения) в случаях: невнесения нанимателем платы за жилое помещение за шесть месяцев, если договором не установлен более длительный срок, а при краткосрочном найме в случае невнесения платы более двух раз по истечении установленного договором срока платежа; разрушения или порчи жилого помещения нанимателем или другими гражданами, за действия которых он отвечает.
В соответствии со ст. 89 ЖК РСФСР в случае выезда нанимателя и членов его семьи на постоянное жительство в другое место договор найма считается расторгнутым со дня выезда.
Как видно из материалов дела, в связи с трудовыми отношениями Д. на основании ордера N 1408 была предоставлена квартира 74 в доме 77 по улице Крылова в г. Абакане на состав 3 человека: его, супругу и дочь. Решением исполкома городского Совета депутатов Абакана от 12 сентября 1990 года N 314 указанная квартира включена в число служебных для работника АЖПЭТ Д. Приказом от 14 марта 1991 года Д. был уволен с работы с 18 марта 1991 года по ст. 31 КЗоТ РСФСР (по собственному желанию). 11 июня 2002 года он обратился в МП "АЖПЭТ-1" с заявлением о снятии его с регистрационного учета.
Согласно копии лицевого счета N 3077000740 в квартире 74 в доме 77 по улице Крылова в городе Абакане зарегистрированы К. и ее дочь.
Настаивая на удовлетворении иска о расторжении договора найма спорного жилого помещения, представитель истца пояснила, что на момент рассмотрения дела К. и ее несовершеннолетняя дочь в спорной квартире не проживают, что подтверждается актами, показаниями свидетелей Б., Д., и в то же время просила выселить ответчицу из служебной квартиры в порядке ст. 107 ЖК РСФСР.
При таких обстоятельствах суду следовало уточнить исковые требования, предложить представителю истца обосновать требования о расторжении договора найма, поскольку факт непроживания в жилом помещении сам по себе не является основанием для расторжения договора найма жилого помещения, определить закон, подлежащий применению.
В связи с допущенными судом нарушениями норм материального и процессуального права определением судебной коллегии по гражданским делам указанное выше решение суда отменено.
Согласно ст. 53 Жилищного кодекса РСФСР члены семьи нанимателя, проживающие совместно с ним, пользуются наравне с нанимателем всеми правами и несут все обязанности, вытекающие из договора найма жилого помещения. Совершеннолетние члены семьи несут солидарную с нанимателем имущественную ответственность по обязательствам, вытекающим из указанного договора.
К членам семьи нанимателя относятся супруг нанимателя, их дети и родители. Другие родственники, нетрудоспособные иждивенцы, а в исключительных случаях и иные лица могут быть признаны членами семьи нанимателя, если они проживают совместно с нанимателем и ведут с ним общее хозяйство.
1.И., являющийся нанимателем квартиры 2 в доме 111 по ул. Октябрьской в городе Черногорске, предоставленной ему по ордеру от 11 марта 1999 года, умер 26 сентября 2003 года.
И.обратилась в суд с иском к Администрации города Черногорска о признании ее членом семьи нанимателя и выдаче ордера на вышеуказанную квартиру, мотивируя тем, что с мая 2001 года она проживала в спорном жилом помещении с И., приходившимся ей сыном, вела с ним совместное хозяйство и имела общий бюджет. Однако после смерти сына ей было отказано в выдаче ордера.
Отказывая в удовлетворении иска И. в части признания ее членом семьи нанимателя, суд исходил из того, что факт проживания ее в спорной квартире не нашел подтверждения.
Однако с правильностью такого вывода суда согласиться нельзя.
Как видно из материалов дела, квартира 2 в доме 111 по ул. Октябрьской в г. Черногорске была предоставлена И.
В обоснование своего вывода о том, что истица не приобрела право пользования спорным жильем, суд сослался на то, что она проживала в г. Минусинске.
Между тем, из материалов дела видно, что И. временно проживала в Доме ветеранов г. Минусинска в связи с осуществлением ухода за опекаемой сестрой П. с 1 марта 1999 года по 30 июня 2001 года.
Где проживала истица после смерти родственников, за которыми осуществляла уход, по каким основаниям была зарегистрирована в доме 32 по ул. Свободы в г. Минусинске, принадлежащем П., была ли она вселена в указанное домовладение в установленном порядке, проживала ли там фактически, приобрела ли право на жилье, суд не выяснил.
Признавая установленным факт непроживания И. в спорной квартире, суд сослался на показания допрошенных в качестве свидетелей сотрудников ЖЭУ-8 Ш. и К. и акт от 21 октября 2003 года, составленный ими.
При этом суд не обратил внимания на то, что указанные свидетели обследовали квартиру после смерти нанимателя, а о проживании в ней истицы при его жизни им стало известно со слов других лиц.
В то же время суд без достаточных оснований, не дав надлежащей оценки, отверг показания свидетелей О., Е., Р., А., Ф., общавшихся с И. при его жизни.
Необходимо было также исследовать и дать оценку представленным истицей в обоснование своих требований письменным доказательствам, в приобщении которых к материалам дела суд отказал без достаточных на то оснований.
В связи с нарушением судом норм материального и процессуального права решение суда в части отказа И. о признании членом семьи нанимателя отменено и дело направлено на новое рассмотрение в тот же суд.
2.Жилой дом N 79 по ул. Чертыгашева в г. Абакане, относящийся к муниципальному жилищному фонду, находится в оперативном управлении МУ "Служба Заказчика ЖКХ". Нанимателем однокомнатной квартиры N 62 в указанном доме значится С. Т. обратился в суд с иском к МУ "Служба Заказчика ЖКХ" и С. о признании членом семьи нанимателя, мотивируя свои требования тем, что он был вселен в спорную квартиру в августе 1986 года фактически в качестве члена семьи нанимателя С., однако зарегистрирован 3 мая 1988 года в качестве поднанимателя. В августе 1988 года С. выехал на работу в г. Комсомольск-на-Амуре, забронировав спорную квартиру, срок действия охранного свидетельства истек в 1994 году. До настоящего времени С. в г. Абакан не возвратился, о его судьбе с 2001 года ничего неизвестно, а он (Т.) продолжает проживать в спорной квартире и несет расходы по ее содержанию. Поскольку в период с августа 1986 года по август 1988 года он проживал совместно с С. в спорной квартире, вел с ним общее хозяйство и имел общий бюджет, право на другое жилое помещение в г. Абакане не приобрел, полагает, что является членом семьи С.
Отказывая Т в удовлетворении иска, суд исходил из того, что истец, зарегистрированный в спорной квартире в качестве поднанимателя, в родственных отношениях со С. не состоял, самостоятельного права на жилое помещение не приобрел, а, кроме того, с 1988 года совместно с нанимателем не проживал.
Однако с правильностью такого вывода согласиться нельзя.
В соответствии с ч. ч. 1 и 2 ст. 54 ЖК РСФСР наниматель вправе в установленном порядке вселить в занимаемое им жилое помещение своего супруга, детей, родителей, других родственников, нетрудоспособных иждивенцев и иных лиц, получив на это письменное согласие всех совершеннолетних членов своей семьи. На вселение к родителям их детей, не достигших совершеннолетия, не требуется согласия остальных членов семьи.
Граждане, вселенные нанимателем в соответствии с правилами настоящей статьи, приобретают равное с нанимателем и остальными членами его семьи право пользования жилым помещением, если эти граждане являются или признаются членами его семьи (статья 53) и если при вселении между этими гражданами, нанимателем и проживающими с ним членами его семьи не было иного соглашения о порядке пользования жилым помещением.
Содержащееся в части первой статьи 54 ЖК РСФСР положение об "установленном порядке" как процедуре вселения в жилое помещение при условии соблюдения режима прописки Постановлением Конституционного Суда РФ от 25 апреля 1995 года N 3-П "По делу о проверке конституционности частей первой и второй статьи 54 Жилищного кодекса РСФСР в связи с жалобой гражданки С." признано не соответствующим по содержанию Конституции Российской Федерации, поскольку из Конституции Российской Федерации и Закона Российской Федерации "О праве граждан Российской Федерации на свободу передвижения, выбор места пребывания и жительства в пределах Российской Федерации" следует, что регистрация, заменившая институт прописки, или отсутствие таковой не могут служить основанием ограничения или условием реализации прав и свобод граждан (статья 3 Закона), в том числе права на жилище.
В силу ст. 53 ЖК РСФСР члены семьи нанимателя, проживающие совместно с ним, пользуются наравне с нанимателем всеми правами и несут все обязанности, вытекающие из договора найма жилого помещения.
К членам семьи нанимателя относятся супруг нанимателя, их дети и родители. Другие родственники, нетрудоспособные иждивенцы, а в иных случаях и иные лица могут быть признаны членами семьи нанимателя, если они проживают совместно с нанимателем и ведут с ним общее хозяйство.
Как видно из личного заявления С. председателю Абаканского городского исполнительного комитета от 31 марта 1988 года, он просил о вселении в спорную квартиру "сводного брата" Т. в качестве члена семьи. Между тем, наймодатель дал согласие на вселение и прописку Т. в качестве поднанимателя.
Допрошенные в судебном заседании свидетели С. и К. суду показали, что Т. и С. в период с 1986 по 1988 годы проживали в спорной квартире совместно, вели общее хозяйство, приобретали вещи. В сентябре 1988 года С. выехал на работу в г. Комсомольск-на-Амуре, с указанного времени в г. Абакане не проживает.
Приведенным выше обстоятельствам суд не дал правовой оценки, в то время как это имело существенное значение для правильного разрешения спора.
При таких обстоятельствах вывод суда о том, что Т. был вселен в спорную квартиру не в качестве члена семьи нанимателя, постановлен преждевременно, а вышеуказанные обстоятельства нуждаются в более тщательной проверке.
Решение суда судебной коллегией по гражданским делам отменено с направлением дела на новое рассмотрение.
Определенную сложность для судов составляло рассмотрение дел о признании граждан утратившими право пользования жилой площадью.
1.Здание по ул. Комарова, 4, в г. Абакане находится в муниципальной собственности, второй и третий подъезды дома имеют статус жилого, первый подъезд является общежитием. В 1990 г. комната N 215 в общежитии была предоставлена Б. Администрация г. Абакана обратилась в суд с иском к Б. о признании его утратившим право пользования жилым помещением, мотивируя тем, что ответчик с момента регистрации в общежитии не проживал, оплату за предоставленное жилое помещение не производил, образовавшаяся задолженность по оплате коммунальных услуг была погашена им только в 2002 г.
Отказывая в удовлетворении иска, суд первой инстанции исходил из того, что причина непроживания ответчика в спорном жилом помещении является уважительной.
Однако правильность такого вывода вызывает сомнение.
В силу ст. 109 Жилищного кодекса РСФСР общежития предоставляются для проживания рабочих, служащих, студентов, учащихся, а также других граждан в период работы или учебы.
Как видно из материалов дела, дом N 4 по ул. Комарова в г. Абакане является муниципальной собственностью и является общежитием. Ответчик зарегистрирован в комнате N 215 данного общежития 6 декабря 1990 года по настоящее время.
Установив, что ответчик не проживает в спорном жилом помещении с 1995 года, суд, сославшись на объяснения Б., исходил из того, что проживание в общежитии было невозможным, поскольку в этот период осуществлялась его реконструкция. Однако, как видно из дела, постановление о разрешении реконструкции общежития было принято Мэром города Абакана 20 марта 2000 года.
Кроме того, в этот период в спорном жилом помещении с разрешения Б. проживали его родственники, чего не отрицал ответчик в судебном заседании, что ставит под сомнение его довод о невозможности проживания в общежитии в связи с неблагоприятными коммунальными условиями.
Таким образом, имеющиеся в деле противоречия суд не устранил, тщательных мер к проверке того, когда началась реконструкция той части дома, в которой находится спорное жилое помещение, как решался вопрос с переселением проживающих в общежитии граждан, была ли возможность проживать в этот период в общежитии, не принял.
Признавая причину непроживания ответчика в спорном жилом помещении уважительной, суд не обратил внимания на то, что, ответчик, выехав из помещения в связи с заключением брака, что подтверждается его объяснениями в судебном заседании, а также показаниями Б., добровольно отказался от проживания в общежитии.
Не дана судом оценка и тому обстоятельству, что спорное жилое помещение в связи с его фактической незанятостью использовалось в качестве подсобного помещения, кроме того, в данном помещении проживали граждане, не состоящие в родственных отношениях с Б. (Ф.), что стало возможным в связи с непроживанием ответчика в спорном жилом помещении.
В связи с тем, что суд неправильно определил обстоятельства, имеющие значение для дела, допустил нарушение норм материального и процессуального права, решение суда по данному делу отменено с направлением дела на новое рассмотрение.
2.П. обратилась в суд с иском к П. о признании утратившей право пользования жилым помещением, выселении и снятии с регистрационного учета, мотивируя свои требования тем, что является собственницей квартиры 18 в доме 6 по ул. Дзержинского в г. Черногорске. 5 декабря 2002 года она вселила в указанную квартиру П., состоявшую в браке с ее (истицы) сыном. В настоящее время брак между ее сыном и ответчицей расторгнут, с декабря 2003 года она в спорной квартире не проживает, членом семьи не является.
Отказывая в иске, суд исходил из того, что ответчица была вселена и зарегистрирована в спорном жилом помещении с согласия собственника П., не проживает в квартире в связи с прекращением семейных отношений с П., который препятствует ей в пользовании квартирой, другого жилья она не имеет.
Однако с таким выводом суда согласиться нельзя.
В силу ст. ст. 209, 288 Гражданского кодекса РФ собственнику принадлежат права владения, пользования, распоряжения своим имуществом, в том числе жилым помещением в соответствии с его назначением.
Согласно ст. 304 ГК РФ собственник может требовать устранения всяких нарушений его права, хотя бы эти нарушения и не были соединены с лишением владения.
Право пользования жилым помещением на условиях, предусмотренных жилищным законодательством, имеют члены семьи собственника, проживающие в принадлежащем ему жилом помещении (ст. 292 ГК РФ).
В соответствии со ст. 127 Жилищного кодекса РСФСР граждане, имеющие в личной собственности жилой дом , квартиру, пользуются ими для личного проживания и проживания членов их семей. Они вправе вселять в дом, квартиру других граждан, а также сдавать их внаем на условиях и в порядке, устанавливаемых законодательством.
Члены семьи собственника жилого дома, квартиры, проживающие совместно с ним, вправе пользоваться наравне с ним помещениями в доме, квартире, если при их вселении не было оговорено иное. Право пользования помещением сохраняется за этими лицами и в случае прекращения семейных отношений с собственником жилого дома, квартиры.
Из смысла приведенной нормы следует, что возникновение равного с собственником права пользования жилым помещением у лица обусловлено вселением его в жилое помещение и проживанием в нем в качестве члена семьи собственника.
Как видно из материалов дела, спорная квартира принадлежит на праве собственности П. В указанной квартире зарегистрированы П., П. и П. 26 февраля 2004 года брак между П. и П. расторгнут.
Судом первой инстанции установлено, что ответчица в спорном жилом помещении проживала совместно с сыном истицы, то есть членом семьи собственника не являлась, а сам по себе факт регистрации по месту жительства не порождает для гражданина каких-либо прав и обязанностей, в том числе и права на жилье.
Таким образом, неправильное применение судом материального закона повлекло отмену решения суда.
Иски о вселении в жилые помещения, принадлежащие гражданам на праве собственности
1.И., действуя от своего имени и в интересах несовершеннолетних детей, обратилась в суд с иском к И. о вселении в дом N 12, по улице Речной в городе Абакане, мотивируя свои требования тем, что с 1993 года она состояла в незарегистрированном браке с сыном ответчицы И., в 1995 году брак между ними был зарегистрирован. Дом разделен на две половины: в одной проживала ответчица, а во второй половине дома в качестве членов семьи собственника проживали и были зарегистрированы истцы. Поскольку И. злоупотреблял спиртными напитками, она (истица) вынуждена была временно не проживать в доме. После смерти И. ответчица выселила ее с детьми из дома и препятствует их проживанию на спорной жилой площади.
Принимая решение об удовлетворении иска, суд исходил из того, что истица, как член семьи сына нанимателя имеет равные права, вытекающие из договора найма жилого помещения, другого жилья не имеет, утратившей право пользования спорным жилым помещением не признана, поэтому подлежит вселению в спорный дом.
Однако такой вывод суда не основан на материалах дела и законе.
В соответствии со ст. 292 ГК РФ члены семьи собственника, проживающие в принадлежащем ему жилом помещении, имеют право пользования этим помещением на условиях, предусмотренных жилищным законодательством. Переход права собственности на жилой дом или квартиру к другому лицу не является основанием для прекращения права пользования жилым помещением членами семьи прежнего собственника, если иное не установлено законом.
Согласно ст. 127 Жилищного кодекса РСФСР граждане, имеющие в личной собственности жилой дом , квартиру, пользуются ими для личного проживания и проживания членов их семей. Они вправе вселять в дом, квартиру других граждан, а также сдавать их внаем на условиях и в порядке, устанавливаемых законодательством.
Члены семьи собственника жилого дома, квартиры, проживающие совместно с ним, вправе пользоваться наравне с ним помещениями в доме, квартире, если при их вселении не было оговорено иное. Право пользования помещением сохраняется за этими лицами и в случае прекращения семейных отношений с собственником жилого дома, квартиры.
Из смысла приведенных норм материального права следует, что возникновение равного с собственником права пользования жилым помещением у лица обусловлено вселением его в жилое помещение и проживанием в нем в качестве члена семьи собственника.
Как видно из материалов дела, дом N 12 по ул. Речной в г. Абакане принадлежит на праве собственности И. с 1982 года на основании свидетельства о праве на наследство, о чем 28 сентября 2000 года выдано свидетельство о государственной регистрации. 10 февраля 1995 года между сыном И. - И. и истицей был зарегистрирован брак. 1 октября 1998 года И. умер.
Судом первой инстанции установлено, что дом N 12 по ул. Речной в г. Абакане состоит из двух половин, в одной проживает И., во второй проживали семья ее сына И.
Удовлетворяя иск, суд не обратил внимания на то обстоятельство, что истцы не являлись членами семьи собственника (И.), совместно с ней не проживали, общее хозяйство не вели.
При таких обстоятельствах, для правильного разрешения спора необходимо установить являлся ли умерший И. собственником спорного домовладения или его доли.
Таким образом, судом первой инстанции неправильно определены обстоятельства, имеющие значение для дела, допущены нарушения норм материального и процессуального права, в связи с чем решение суда судебной коллегией отменено с направлением дела на новое рассмотрение.
Выселение за невозможностью совместного проживания
Согласно ст. 98 ЖК РСФСР, если наниматель, члены его семьи или другие совместно проживающие с ним лица систематически разрушают или портят жилое помещение, или используют его не по назначению, либо систематическим нарушением правил общежития делают невозможным для других проживание с ними в одной квартире или одном доме, а меры предупреждения и общественного воздействия оказались безрезультатными, выселение виновных по требованию наймодателя или других заинтересованных лиц производится без предоставления другого жилого помещения.
1.М. обратилась в суд с иском к А. о выселении без предоставления другого жилого помещения, указывая, что она и ее дочери имеют в собственности домовладение, расположенное по адресу: с. Аскиз, ул. Горького, 15 - 1. С 2000 г. по данному адресу с ней проживает совместно без регистрации брака А., с которым у них имеется ребенок. Свои требования истица мотивировала тем, что после рождения ребенка ответчик стал злоупотреблять спиртными напитками, избивать ее, что делает невозможным проживание с ним в одном доме, а добровольно выселяться из квартиры ответчик отказывается, несмотря на то, что имеет в собственности жилое помещение, расположенное по адресу: с. Аскиз, ул. Попова, 17, в котором зарегистрирован как по постоянному месту жительства. Меры предупреждения, применяемые милицией, положительных результатов не дали.
Удовлетворяя требования М., суд исходил из того, что спорное жилое помещение принадлежит истице и ее дочерям на праве собственности, проживание ответчика нарушает права собственников в пользовании жильем.
Однако с правильностью такого вывода суда согласиться нельзя.
Как видно из материалов дела и установлено судом первой инстанции, квартира N 1 в доме N 15 по ул. Горького в с. Аскиз Аскизского района принадлежит на праве собственности М., М., М.
В соответствии с ч. 2 ст. 127 Жилищного кодекса РСФСР члены семьи собственника жилого дома, квартиры (статья 53), проживающие совместно с ним, вправе пользоваться наравне с ним помещениями в доме, квартире, если при их вселении не было оговорено иное. Право пользования помещением сохраняется за этими лицами и в случае прекращения семейных отношений с собственником жилого дома, квартиры. К отношениям пользования жилыми помещениями между собственником дома, квартиры и бывшими членами его семьи применяются правила, установленные статьями 131 - 137 настоящего Кодекса.
В силу ст. 136 Жилищного кодекса РСФСР в доме, квартире, принадлежащих гражданину на праве личной собственности, наниматель, арендатор жилого помещения или члены его семьи могут быть выселены без предоставления другого жилого помещения по основаниям, предусмотренным частью первой статьи 98 и частью второй статьи 135 настоящего Кодекса.
Из смысла приведенных норм следует, что обязательным условием для выселения по ст. 98 ЖК РСФСР является систематическое противоправное поведение виновного лица, а также то, что меры предупреждения и общественного воздействия оказались безрезультатными.
Разрешая спор, суд первой инстанции надлежащих мер к проверке обстоятельств, имеющих значение для дела, не принял, и, как следствие, не выяснил, имело ли место противоправное поведение А., носило ли оно систематический характер, применялись ли к нему соответствующие меры общественного воздействия.
Ссылку суда на устные беседы участкового инспектора и знакомой истицы Ч. с ответчиком нельзя признать доказательством, безусловно подтверждающим применение к ответчику мер предупреждения и общественного воздействия. Других доказательств, подтверждающих принятие соответствующих мер в установленном законом порядке, в деле не имеется.
Не учел суд и того, что разрешение требования о выселении возможно при фактическом проживании лица, подлежащего выселению.
При таких обстоятельствах заслуживал внимания довод прокурора, участвовавшего в деле, о том, что ответчик в спорном жилом помещении не проживает.
Кроме того, как видно из объяснений истицы, ответчик проживал в спорной квартире с ее согласия. Однако суд не дал оценки этому обстоятельству, не выяснил, каково правовое положение ответчика в спорном жилом помещении.
Разрешая спор, суд первой инстанции мотивировал свои выводы ссылками на ст. 288 ГК РФ, в соответствии с которой собственник осуществляет права владения, пользования и распоряжения принадлежащим ему жилым помещением в соответствии с его назначением. Однако суд не обратил внимания, что истица свои требования не мотивировала положениями приведенной нормы, а отношения, связанные с выселением в связи с невозможностью совместного проживания, под действие данной нормы не подпадают.
Таким образом, рассматривая дело, суд неправильно определил обстоятельства, имеющие значение для дела, допустил существенное нарушение норм процессуального права, нарушение норм материального права, что в силу ст. 362 ГПК РФ явилось основанием для отмены постановленного по делу решения суда.
2.Л. обратилась в суд с иском к Л. о выселении за невозможностью совместного проживания, мотивируя исковые требования тем, что она является собственником квартиры N 3 по ул. Комсомольская, 18, в г. Абакане. Совместно с ней, периодами проживает ответчик, который зарегистрирован в указанной квартире с 2002 года и приходится ей внуком. Л. злоупотребляет спиртными напитками, в состоянии алкогольного опьянения оскорбляет ее, угрожает ножом. В настоящее время ответчик фактически выгнал ее, препятствует вселению в жилое помещение, сменил замки.
Удовлетворяя иск, суд, ссылаясь на положения ч. 1 ст. 136 ЖК РСФСР, согласно которым в доме, квартире, принадлежащем гражданину на праве личной собственности, наниматель, арендатор жилого помещения или члены его семьи могут быть выселены без предоставления другого жилого помещения по основаниям, предусмотренным ч. 1 ст. 98 и ч. 2 ст. 135 настоящего Кодекса, ч. 1 ст. 98 ЖК РСФСР, пришел к выводу, что ответчик, злоупотребляя спиртными напитками, создавал невозможное для истицы совместное с ним проживание и принял признание иска ответчиком, указав, что это не противоречит закону и не нарушает права и законные интересы других лиц.
Однако в силу ст. 39 ГПК РФ ответчик вправе признать иск. Суд не принимает признания иска, если оно противоречит действующему законодательству и ущемляет права и интересы других лиц.
Как видно из материалов дела, Л. является собственником спорной жилой площади. Совместно с ней в квартире проживает Л., который зарегистрирован на указанной жилой площади с 2002 года.
Судом также установлено, что имеющиеся факты систематического нарушения со стороны Л. правил общежития нашли подтверждение в судебном заседании, однако меры предупреждения и общественного воздействия к нему не применялись.
Между тем, принимая признание иска ответчиком, суд указал, что оно не противоречит закону и не нарушает права и законные интересы других лиц, не обратив внимания на то, что меры предупреждения и общественного воздействия к Л. не принимались, а, следовательно, не соблюдены необходимые условия для его выселения, предусмотренные ч. 1 ст. 98 ЖК РСФСР.
В то же время, суд, в нарушение требований ст. ст. 147, 148 ГПК РФ, не уточнил требований истицы и не учел объяснения в суде ее представителя о том, что Л., будучи собственником спорной квартиры, другого жилья не имеет, а спорное помещение необходимо ей для личного пользования.
Постановленное по делу решение судебной коллегией отменено в связи с грубым нарушением норм материального и процессуального права.
Раздел жилой площади
В силу ст. 86 Жилищного кодекса РФ суд вправе удовлетворить требования об изменении договора найма жилой площади, если истцу в соответствии с приходящейся на его долю жилой площадью либо с учетом состоявшегося соглашения о порядке пользования жилым помещением может быть выделено изолированное жилое помещение.
1.И. является нанимателем квартиры 73, д. 38 Заводского микрорайона в г. Саяногорске, которая была предоставлена его отцу в 1987 г. на состав семьи из четырех человек, в том числе и с учетом его. С 22 августа 2000 года в спорной квартире проживает И., с которой И. (отец истца) состоял в зарегистрированном браке. Право пользования спорной квартирой С., являющейся студенткой Красноярского государственного педагогического университета очной формы обучения, закреплено судебным решением от 16 декабря 2003 года.
И.обратился в суд с иском к И. С. об изменении договора найма жилого помещения, в котором просил обязать жилищно-эксплуатационное управление N 1 заключить с ним отдельный договор на комнату размером 14,8 кв. м, а с И. - на комнату размером 15,3 кв. м, а также на долю в местах общего пользования в размере 7,06 кв. м. В обоснование иска он сослался на сложившийся порядок пользования жилой площадью, раздельное ведение хозяйства, отсутствие семейных отношений, а также на конфликтные отношения между ними и ответчицами по поводу несения расходов за пользование жилым помещением и коммунальные услуги.
Отказывая И. в удовлетворении иска, суд сослался на то, что заключение отдельного договора найма жилого помещения с истцом на комнату площадью 14,8 кв. м существенно нарушит права иных пользователей квартиры с учетом приходящейся на их долю площади, соглашения о порядке пользования жилым помещением между истцом и ответчицами не достигнуто.
Между тем, с таким выводом суда согласиться нельзя, поскольку он противоречит фактическим обстоятельствам дела и закону.
Как видно из материалов дела, спорное жилое помещение - квартира 73, д. 38 в Заводском микрорайоне в г. Саяногорске, нанимателем которой с января 2003 года является И., состоит из двух изолированных комнат, площадью 14,8 и 15,3 кв. м, что подтверждается планом-экспликацией квартиры, размер которых не исключает по закону возможности заключения отдельного договора найма жилого помещения.
Судом установлено, что И., И. и С. были вселены на спорную жилую площадь в разное время и членами одной семьи никогда не являлись и единой семьей не проживали.
Из имеющихся в материалах дела доказательств, в том числе и фотоснимков, представленных ответчиками, видно, что фактически между сторонами сложился определенный порядок пользования жилыми помещениями, при котором И. пользуется изолированной комнатой площадью 14,8, а ответчицы: мать и дочь, проживающие одной семьей, - комнатой площадью 15,3 кв. м.
Однако указанным обстоятельствам, равно как и доводам истца о сложившемся порядке пользования жилой площадью, раздельном ведении хозяйства, отсутствии семейных отношений, а также наличии конфликтных отношений между ними по поводу несения расходов за пользование жилым помещением и коммунальные услуги, суд должной оценки не дал, тогда как они имели существенное значение для правильного разрешения спора.
Из объяснений ответчицы в суде и материалов дела видно, что И. закрыл комнату на замок, что делает невозможным использование ответчиками всей жилой площади.
При наличии указанных обстоятельств, на которые суд не обратил внимание и должным образом не проверил, вывод суда о нарушении прав ответчиков в случае закрепления за И. комнаты площадью 14,8 кв. м, которой они в течение длительного времени не пользуются, вызывает сомнение.
В связи с нарушением судом норм материального и процессуального права судебной коллегией решение суда отменено с направлением дела на новое рассмотрение.
Признание договора безвозмездной передачи жилья в собственность (приватизации) недействительным
1.Согласно договору N 1-556, нотариально удостоверенному 18 декабря 1992 года, квартира 24 в доме 39 по улице Космонавтов в г. Черногорске передана в собственность П. П. обратился в суд с иском к П., Администрации города Черногорска о признании договора о безвозмездной передаче жилья в собственность недействительным, мотивируя исковые требования тем, что на момент заключения указанного договора он был несовершеннолетним, постоянно проживал в спорной квартире, однако не был включен в число участников приватизации, тем самым были нарушены его права, о чем ему стало известно 28 февраля 1995 года.
Удовлетворяя требования истца, суд исходил из того, что при заключении оспариваемого договора приватизации допущены нарушения закона, а срок исковой давности И. не пропущен.
Однако с выводами суда согласиться нельзя.
В силу ст. 195, п. 2 ст. 199 ГК РФ исковой давностью признается срок для защиты права по иску лица, право которого нарушено.
Исковая давность применяется судом только по заявлению стороны в споре, сделанном до вынесения судом решения.
Истечение срока исковой давности, о применении которой заявлено стороной в споре, является основанием к вынесению судом решения об отказе в иске.
Разрешая вопрос о применении исковой давности по заявлению ответчиков, суд признал установленным, что право на обращение с иском о признании сделки недействительной у П. возникло по достижении совершеннолетия 25 октября 1996 года, то есть после введение в действие части первой Гражданского кодекса РФ, в связи с чем, руководствуясь положением ст. 10 Федерального закона от 30 ноября 1994 года N 52-ФЗ "О введении в действие части первой Гражданского кодекса Российской Федерации", применил правила исчисления сроков исковой давности, предусмотренные действующим Гражданским кодексом РФ.
При этом суд исходил из того, что иск П. предъявлен в пределах срока, установленного для предъявления требований о признании сделки ничтожной.
Однако такой вывод не может быть признан правильным, поскольку, в соответствии с п. 1 ст. 181 ГК РФ иск о применении последствий недействительности ничтожной сделки может быть предъявлен в течение десяти лет со дня, когда началось ее исполнение, а из материалов дела усматривается, что жилье было передано в собственность ответчикам по договору от 18 декабря 1992 года.
Кроме того, суд не учел, что в соответствии со ст. 166 ГК РФ сделка недействительна по основаниям, установленным настоящим Кодексом, в силу признания ее таковой судом (оспоримая сделка) либо независимо от такого признания (ничтожная сделка).
Из смысла приведенной нормы следует, что оспоримая сделка, будучи совершенной, порождает права и обязанности, но, будучи оспорена, может быть признана недействительной, в том числе и при несоответствии требованиям закона, либо действительной.
Ничтожная же сделка изначально является недействительной независимо от того, будет ли она признана таковой судом.
Как разъяснено в п. 6 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 24 августа 1993 года N 8 (с изменениями на 25.10.1996) "О некоторых вопросах применения судами Закона Российской Федерации "О приватизации жилищного фонда в Российской Федерации", в случае возникновения спора по поводу правомерности договора передачи жилого помещения, в том числе и в собственность одного из его пользователей, этот договор, а также свидетельство о праве собственности по требованию заинтересованных лиц могут быть признаны судом недействительными по основаниям, установленным гражданским законодательством для признания сделки недействительной.
Таким образом, названным Законом предусматривается оспоримость сделок приватизации, а ст. 168 ГК РФ установлено, что сделка, не соответствующая требованиям закона или иных правовых актов, ничтожна, если закон не устанавливает, что такая сделка оспорима, или не предусматривает иных последствий нарушения.
Между тем, согласно п. 2 ст. 181 ГК РФ иск о признании оспоримой сделки недействительной и о применении последствий ее недействительности может быть предъявлен в течение одного года со дня, когда истец узнал или должен был узнать об обстоятельствах, являющихся основанием для признания сделки недействительной.
Учитывая, что о факте приватизации жилья ответчиками истцу стало известно в 1995 году, а с иском в суд он обратился лишь 17 мая 2004 года, вывод суда о том, что срок исковой давности при предъявлении иска не пропущен, представляется необоснованным.
При таких обстоятельствах следовало выяснить, имелись ли уважительные причины пропуска истцом срока исковой давности после достижения им совершеннолетия, однако суд не обязал П. представить такие доказательства, нарушив тем самым требования ч. 2 ст. 56 ГПК РФ, обязывающей суд определить, какие обстоятельства имеют значение для дела, какой стороне надлежит их доказывать, выносит обстоятельства на обсуждение, даже если стороны на какие-либо из них не ссылались.
Таким образом, неправильное определение обстоятельств, имеющих значение для дела, и норм материального права, подлежащих применению, существенное нарушение норм процессуального права судом повлекло отмену постановленного по делу решения суда.
Споры о возмещении вреда, причиненного здоровью
Согласно ст. 264 ГПК РФ суд устанавливает факты, от которых зависит возникновение, изменение, прекращение личных или имущественных прав граждан, организаций, в том числе и об установлении факта несчастного случая.
В силу ст. 265 ГПК РФ суд устанавливает факты, имеющие юридическое значение, только при невозможности получения заявителем в ином порядке надлежащих документов, удостоверяющих эти факты, или при невозможности восстановления утраченных документов.
В порядке особого производства суд вправе устанавливать факт несчастного случая лишь тогда, когда возможность его установления во внесудебном порядке исключается, что должно быть подтверждено соответствующим документом. Заявление об установлении факта несчастного случая принимается к производству суда в случае, когда акт о несчастном случае вообще не составлялся и составить его в данное время невозможно; акт был составлен, но впоследствии утрачен и восстановить его во внесудебном порядке не представилось возможным; при составлении акта была допущена ошибка, препятствующая признанию факта несчастного случая, и исправить эту ошибку во внесудебном порядке оказалось невозможным.
1.П. обратилась в суд с заявлением об установлении факта несчастного случая на производстве - в племсовхозе "Московский", произошедшего с ней 11 сентября 1967 года, мотивируя требования тем, что, работая в племсовхозе дояркой и возвращаясь домой после вечерней дойки на автомобиле, принадлежащем работодателю, она получила травму, следствием которой явилось установление инвалидности. По данному факту был составлен акт о несчастном случае на производстве, который не соответствует установленным законодательством требованиям, а поскольку Московский овцесовхоз ликвидирован, то исключена возможность устранения имеющихся недостатков акта. Ссылаясь на то, что установление факта несчастного случая на производстве необходимо для получения страховых выплат в возмещение вреда здоровью, заявительница просила удовлетворить ее требования.
Решением районного суда требования заявительницы удовлетворены. При этом суд исходил из того, что несчастный случай с П. имел место, а установление данного факта необходимо для возмещения вреда, причиненного ее здоровью.
Однако, как видно из материалов дела, акт о несчастном случае П. был составлен, но в назначении страховых выплат ей ГУ РОФСС РФ по РХ отказал, в связи с тем что в нем не оговорен факт принадлежности автотранспорта, на котором следовала заявительница с работы, работодателю, что и явилось основанием для обращения ее в суд в порядке особого производства.
Из изложенного следует, что, заявленные П. требования об установлении юридического факта являются спором о праве на возмещение вреда здоровью.
Между тем, в соответствии со ст. 263 ГПК РФ в случае, если при подаче заявления или рассмотрении дела в порядке особого производства устанавливается наличие спора о праве, подведомственного суду, суд выносит определение об оставлении заявления без рассмотрения, в котором разъясняет заявителю и другим заинтересованным лицам их право разрешить спор в порядке искового производства.
При таких обстоятельствах суд необоснованно удовлетворил требования истицы, в то время как надлежало оставить их без рассмотрения.
2.Г. обратился в суд с заявлением об установлении факта несчастного случая, произошедшего с ним 17 июня 1994 г. во время работы в акционерном обществе "СМиК", мотивируя свои требования тем, что акт о несчастном случае на производстве не составлялся, и он не может его получить во внесудебном порядке в связи с ликвидацией предприятия, а установление данного факта необходимо ему для решения вопроса о возмещении вреда.
Удовлетворяя требования Г., суд исходил из того, что представленные доказательства подтверждают тот факт, что произошедший с заявителем несчастный случай связан с производством.
Однако с правильностью такого вывода согласиться нельзя.
В обоснование своих выводов суд сослался на показания свидетелей Б. и А., пояснивших, что Г. попала известь в глаз, когда он в рабочее время проходил по железнодорожному депо предприятия, что повлекло его (заявителя) нетрудоспособность.
Между тем, исследуя доказательства, суд не обратил внимания на то, что, как видно из карты стационарного больного, Г. был направлен в республиканскую больницу дежурным врачом Черногорской городской больницы N 1, в направлении которого указано, что Г. поступил 18 июня 1994 г. в 10 час. 30 мин. в приемный покой больницы с диагнозом: алкогольная интоксикация, отравление скипидаром тяжелой степени, ожог глаз известью. Однако документы из указанной больницы судом не получены, в судебном заседании не исследовались, несмотря на то, что могут иметь доказательственное значение по делу.
Следовало также проверить, действительно вышеназванные свидетели в указанный период работали вместе с заявителем и могли ли быть очевидцами произошедшего несчастного случая. Кроме того, суд не расширил круг свидетелей, в том числе и путем установления должностных лиц, руководивших работами и несущих ответственность за соблюдение правил техники безопасности на предприятии.
При таких обстоятельствах выводы суда об удовлетворении требований заявителя являются преждевременными и не подтвержденными надлежащими доказательствами.
В связи с тем что суд не создал условий для полного и всестороннего исследования доказательств, неправильно определил обстоятельства, имеющие значение для дела, допустил нарушение норм процессуального права судебная коллегия по гражданским делам отменила постановленное по делу решение, направив дело на новое рассмотрение в тот же суд.
3.К. обратился в суд с иском к Государственному учреждению Регионального отделения Фонда социального страхования Российской Федерации по Республике Хакасия (далее - Фонд страхования) о взыскании страховых выплат, пени, единовременной страховой выплаты, задолженности за период с 21 мая 2003 года по день вынесения решения суда, мотивируя свои требования тем, что, работая на Черногорском литейно-механическом заводе (далее - Черногорский ЛМЗ) слесарем по сборке бочек, 16 апреля 1969 года он получил производственную травму, следствием которой явилась ампутация второго пальца, двух фаланг третьего пальца и ногтевой фаланги четверного пальца правой руки, в связи с чем 24 июня 1976 года заключением ВТЭК ему была установлена утрата 45% профессиональной трудоспособности и работодателем назначено возмещение вреда. Ссылаясь на то, что 21 мая 2003 г. МСЭ установила ему утрату 30% профессиональной трудоспособности бессрочно, тогда как возмещение вреда не производится в связи с ликвидацией Черногорского ЛМЗ, истец просил взыскать с ответчика в возмещение вреда, причиненного повреждением здоровья, социальные выплаты за 3 года в размере 121051 руб., единовременное пособие 12150 руб. и 3000 руб. по оплате услуг представителя.
В судебном заседании истец уточнил исковые требования, просил взыскать ежемесячную страховую выплату в размере 2426 руб. 82 коп., единовременно страховую выплату за период с 21 мая 2003 г. по 16 февраля 2004 г. в сумме 19488 руб. 27 коп., единовременную страховую выплату в размере 17280 руб., пени в размере 14395 руб. и расходы по представительству в суде в размере 5000 руб.
Разрешая данный спор, проанализировав положения ст. ст. 11, 12, 15 Федерального закона "Об обязательном социальном страховании от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний", суд пришел к правильным выводам о том, что истец имеет право на выплату ежемесячных страховых выплат со дня установления утраты им трудоспособности и обоснованно взыскал с 21 мая 2003 г. ежемесячную страховую сумму.
Вместе с тем, взыскивая в пользу истца единовременную страховую выплату в сумме 14400 руб., суд не учел, что в соответствии с п. 5 ст. 7 ФЗ N 125-ФЗ "Об обязательном социальном страховании от несчастных случаев и профессиональных заболеваний" лица, получившие повреждение здоровья в связи с исполнением ими трудовых обязанностей до вступления в силу названного Закона получают право на обеспечение по страхованию при условии, что их право на возмещение вреда было установлено в соответствии с ранее действовавшим законодательством.
Впервые право на единовременную страховую выплату пострадавшим было закреплено после введение в действие (с 1 декабря 1992 года) Правил возмещения работодателями вреда, причиненного работникам увечьем, профессиональным заболеванием либо иным повреждением здоровья, связанным с исполнением ими трудовых обязанностей, утвержденных Постановлением Верховного Совета РФ от 24 декабря 1992 года N 4214-1.
Между тем, несчастный случай с К. произошел до 1 декабря 1992 года, в 1976 году работодатель - причинитель вреда производил ему выплаты в возмещение вреда, а законодательством, действовавшим до введения в действие указанных выше Правил, выплата единовременного страхового пособия не предусматривалась.
При таких обстоятельствах решение в этой части судебной коллегией признанно незаконным.
В соответствии с п. 1 ст. 1086 ГК РФ размер подлежащего возмещению утраченного потерпевшим заработка (дохода) определяется в процентах к его среднему месячному заработку (доходу) до увечья или иного повреждения здоровья либо утраты им трудоспособности, соответствующих степени утраты потерпевшим профессиональной трудоспособности.
Согласно ст. 1091 ГК РФ суммы выплачиваемого гражданам возмещения вреда, причиненного жизни или здоровью потерпевшего, при повышении стоимости жизни подлежат индексации в установленном законом порядке (статья 318).
В силу ст. 318 названного выше Кодекса сумма, выплачиваемая по денежному обязательству непосредственно на содержание гражданина: в возмещение вреда, причиненного жизни или здоровью, по договору пожизненного содержания и в других случаях - индексируется с учетом уровня инфляции в порядке и случаях, которые предусмотрены законом.
Неправильное применение судами норм материального права повлекло отмену приведенных ниже решений
4.К. обратилась в суд с иском к Государственному учреждению Регионального отделения Фонда социального страхования Российской Федерации по Республике Хакасия (далее - Фонд социального страхования) о возмещении вреда в связи со смертью кормильца, мотивируя свои требования тем, что 1 июля 2003 года при исполнении трудовых обязанностей тракториста в ЗАО "Биджинское" погиб ее супруг К., на иждивении которого находился несовершеннолетний сын. Однако решением Фонда социального страхования от 23 сентября 2003 г. ей отказано в назначении страховых выплат по утрате кормильца по тем основаниям, что несчастный случай, произошедший с ее супругом, не связан с исполнением им трудовых обязанностей, поскольку пострадавший, находясь в поле в состоянии сильного алкогольного опьянения, уснул, в связи с чем был смертельно травмирован трактором под управлением трактористом общества М., производившего вспашку данного поля.
Ссылаясь на то, что несчастный случай связан с исполнением супругом трудовых обязанностей, что подтверждено актом о несчастном случае на производстве, истица просила взыскать с Фонда страхования в ее пользу ежемесячное пособие по потере кормильца в размере 637 руб. 38 коп. со дня его смерти и единовременную страховую выплату в размере 48000 руб.
При разрешении данного дела судом установлено, что 1 июля 2003 года К., работавший трактористом в ЗАО "Биджинское", вместе с трактористом М. в 8 часов утра получили задание на вспашку кулис поля N 5. Обработав часть территории, К. прилег отдыхать возле трактора, а М., продолжавший вспашку, наехал управляемым им трактором на К., который скончался впоследствии от полученных повреждений.
Данные обстоятельства подтверждены актом формы N 1, постановлением о прекращении уголовного дела, показаниями свидетеля М., М., К.
При таких обстоятельствах суд пришел к правильному выводу о том, что произошедший с К. несчастный случай является несчастным случаем на производстве, а заявленные истицей требования в силу ст. ст. 7 и 11 Федерального закона "Об обязательном социальном страховании от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний" N 125 от 24 июля 1998 года подлежат удовлетворению.
Вместе с тем, взыскивая с ответчика единовременную страховую выплату в размере 96000 руб., суд не учел, что согласно п. 1 ст. 11 названного выше Закона в случае смерти застрахованного единовременная страховая выплата устанавливается в размере, равном шестидесятикратному минимальному размеру оплаты труда, установленному федеральным законом на день такой выплаты.
В соответствии с п. 2 данной статьи в местностях, где установлены районные коэффициенты, процентные надбавки к заработной плате, размер единовременной страховой выплаты определяется с учетом этих коэффициентов и надбавок.
Однако действие пункта 1 статьи 11 указанного выше Закона в части определения размера единовременной страховой выплаты по обязательному социальному страхованию от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний на 2004 год приостановлено Федеральным законом от 8 декабря 2003 N 166-ФЗ "О бюджете фонда социального страхования Российской Федерации на 2004 год", частью 2 статьи 14 которого установлено, что в 2004 году размер единовременной страховой выплаты по обязательному социальному страхованию от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний в случае смерти застрахованного определяется в размере 30 тысяч рублей.
В соответствии с п. 6 ст. 15 приведенного выше Закона в случае смерти застрахованного единовременная страховая выплата производится равными долями супруге (супругу) умершего (умершей), а также иным лицам, указанным в пункте 2 ст. 7 настоящего Федерального закона, имевшим на день смерти застрахованного на получение единовременной страховой выплаты, тогда как суд взыскал единовременную страховую выплату как в пользу супруги К., так и в пользу его сына, то есть в двойном размере.
Кроме того, в соответствии с п. 10 ст. 12 Федерального закона "Об обязательном социальном страховании от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний" в связи с повышением стоимости жизни суммы заработка, из которого исчисляется ежемесячная страховая выплата, увеличиваются в порядке, установленном законодательством Российской Федерации, а пункт 11 предусматривает индексацию ежемесячной страховой суммы с учетом роста инфляции в пределах средств, предусмотренных на эти цели в бюджете Фонда социального страхования Российской Федерации на соответствующий финансовый год.
Производя взыскание ежемесячной страховой выплаты в размере 701 руб. 12 коп., суд первой инстанции не учел указанных выше положений федерального закона, допустив нарушение норм материального права, в связи с чем постановленное по делу решение отменено с направлением дела на новое рассмотрение.
5.М. обратился в суд с иском к МВД РХ о взыскании суммы в возмещение вреда, причиненного здоровью, мотивируя свои требования тем, что при исполнении служебных обязанностей в Северо-Кавказском регионе 5 августа 2000 г. он был ранен. По заключению медико-социальной экспертизы от 21 ноября 2001 г. ему впервые была установлена вторая группа инвалидности и утрата профессиональной трудоспособности в размере 80%. Ответчиком ему была назначена и выплачивалась сумма в размере 6872 руб. в возмещение вреда до апреля 2003 г., в связи с чем М. просил взыскать с МВД РХ задолженность за период с мая 2003 г. и обязать производить выплаты до очередного переосвидетельствования.
Определяя размер причитающихся истцу выплат, суд первой инстанции, в нарушение приведенных выше норм закона, исходил из средней заработной платы истца на момент установления инвалидности (за период с ноября 2000 г. по октябрь 2001 г.), тогда как увечье им получено 5 августа 2000 г. А, индексируя размер возмещения вреда, суд ошибочно применил Правила возмещения вреда здоровью, и неправильно произвел расчет индексации, исходя из роста минимального размера оплаты труда, тогда как статьей 3 Федерального закона "О минимальном размере оплаты труда" (с изменениями от 29 апреля, 26 ноября 2002 г.), минимальный размер оплаты труда применяется исключительно для регулирования оплаты труда и определения размеров пособий по временной нетрудоспособности.
Неправильное применение норм материального права повлекло отмену постановленного по делу решения.
6.Т. обратился в суд с иском к Государственному учреждению Регионального отделения Фонда социального страхования Российской Федерации по Республике Хакасия (далее - Фонд страхования) о возмещении вреда, причиненного здоровью, ссылаясь на то, что он работал на шахте "Енисейская" проходчиком. 9 декабря 1999 г. с ним произошел несчастный случай, в результате которого была повреждена его правая кисть, о чем был составлен акт о несчастном случае на производстве по форме Н-1. Заключением медико-социальной экспертизы от 24 января 2003 г. ему установлено 30% утраты профессиональной трудоспособности бессрочно, затем заключение изменено с указанием на переосвидетельствование через год. После получения заключения МСЭ он обратился к ответчику за назначением ему страховых выплат, в чем ему было отказано, в связи с чем он просил взыскать с ответчика ежемесячное пособие в размере 3401 руб. 7 коп., задолженность за период с 24 января 2003 г. по 1 февраля 2004 г. в сумме 40812 руб. 84 коп., задолженность по страховым платежам за три года, предшествующих обращению за назначением возмещения вреда, в сумме 71494 руб. 92 коп. и расходы на оплату услуг представителя.
Разрешая данный спор, суд первой инстанции пришел к правильному выводу о том, что истец имеет право на возмещение вреда. Однако, определяя размер возмещения вреда, вопреки положениям п. 3 ст. 15 Федерального закона "Об обязательном социальном страховании от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний", суд за основу расчета взял заработную плату истца за 12 месяцев, предшествующих прекращению работы, указав при этом, что это является наиболее выгодным для истца, в то же время волеизъявление Т. выяснено не было, а как следует из представленных им в обоснование иска расчетов, они произведены с учетом заработной платы за 12 месяцев, предшествующих месяцу, в котором произошел несчастный случай.
7.Л. обратилась в суд с иском к Государственному учреждению Регионального отделения Фонда социального страхования Российской Федерации по Республике Хакасия (далее - Фонд страхования) о взыскании задолженности по страховым выплатам с января 2000 г. по 31 октября 2003 г. в сумме 88703 руб., пени за просрочку выплат в сумме 225494 руб. 57 коп., установлении размера ежемесячной страховой выплаты в сумме 2990 руб. 16 коп., мотивируя свои требования тем, что в связи со смертью 16 августа 1999 г. ее супруга, являющейся следствием производственной травмы, работодатель Черногорское монтажное управление треста "Сибтехмонтаж" производил выплаты в возмещение вреда по утрате кормильца по декабрь 1999 г. на несовершеннолетнего сына М. в ее (матери) пользу. Однако после передачи учетного дела ответчику в выплате возмещения вреда отказано.
Суд первой инстанции, дав должную оценку представленным по делу доказательствам, правильно исходил из того, что связь несчастного случая на производстве со смертью Л. подтверждена в установленном порядке, что является основанием для удовлетворения иска.
В то же время, определяя размер подлежащих взысканию денежных сумм, суд принял за основу расчет, представленный ответчиком, не мотивировав, вопреки ч. 4 ст. 198 ГПК РФ, своих выводов. При этом суд исчислил размер возмещения вреда, исходя из среднего заработка умершего перед трудовым увечьем (с марта 1986 г. по февраль 1987 г.), и определил размер страховой выплаты на 1 января 2000 г. в размере 184 руб. 7 коп.
Между тем, суд не обратил внимания на то обстоятельство, что на момент смерти Л. работодатель производил ему выплаты в возмещение вреда здоровью, а после смерти выплаты (в размере половины возмещения, получаемого умершим при жизни) производились несовершеннолетнему ребенку Л, находившемуся у него на иждивении.
Не учел суд и того, что размеры указанных выплат не оспаривали ни Л. при жизни, ни законный представитель его сына - Л.
Произведя расчет возмещения вреда по варианту, представленному ответчиком, и определив к выплате 184 руб. 7 коп. (уменьшив сумму возмещения вреда), суд допустил нарушение п. 1 ст. 28 Федерального закона "Об обязательном социальном страховании от несчастных случаев на производстве и профессиональных заболеваний", запрещающей устанавливать при вступлении указанного Закона в силу обеспечение по страхованию ниже установленного ранее в соответствии с законодательством Российской Федерации.
Споры, связанные с воспитанием и содержанием
несовершеннолетних детей
При рассмотрении данной категории дел судами допускались ошибки при рассмотрении исков об определении места проживания детей при раздельном проживании родителей, об установлении отцовства, о лишении родительских прав.
Согласно ст. 49 Семейного кодекса Российской Федерации в случае рождения ребенка у родителей, не состоящих в браке между собой, и при отсутствии совместного заявления родителей или заявления отца ребенка (пункт 4 статьи 48 настоящего Кодекса) происхождение ребенка от конкретного лица (отцовство) устанавливается в судебном порядке по заявлению одного из родителей, опекуна (попечителя) ребенка или по заявлению лица, на иждивении которого находится ребенок, а также по заявлению самого ребенка по достижении им совершеннолетия. При этом суд принимает во внимание любые доказательства, с достоверностью подтверждающие происхождение ребенка от конкретного лица.
1.22 декабря 2001 г. у Б. родилась дочь. Б. обратилась в суд с иском к П. об установлении отцовства и взыскании алиментов, мотивируя свои требования тем, что ответчик добровольно отказывается признавать отцовство и выплачивать алименты, однако он является отцом ее ребенка, поскольку с марта 1999 года по декабрь 2001 года они проживали совместно, ответчик ее (истицу) регулярно посещал, помогал материально, в связи с чем истица просила установить отцовство, изменить фамилию ребенка, обязать ответчика заниматься воспитанием ребенка, взыскать алименты в твердой денежной сумме в размере 4 тысячи рублей.
Отказывая Б. в иске, суд первой инстанции исходил из того, что доказательств, с достоверностью подтверждающих факт происхождения ребенка истицы от ответчика, а также факт состояния истицы и ответчика в период зачатия в интимных отношениях, истицей представлено не было.
Однако с правильностью такого вывода суда согласиться нельзя.
Как видно из материалов дела и установлено судом первой инстанции, 22 декабря 2001 г. у Б. родилась дочь В.
В соответствии с заключением судебно-медицинской экспертизы от 3 - 4 апреля 2003 года данных, позволяющих исключить отцовство П. в отношении ребенка Б., не получено.
Согласно заключению экспертизы об установлении отцовства молекулярно-генетическим методом от 4 декабря 2003 года вероятность отцовства П. в отношении Б. составляет 99,97%.
В силу разъяснений, содержащихся в п. 6 Постановления Пленума Верховного Суда РФ от 25.10.1996 N 9 "О применении судами Семейного кодекса Российской Федерации при рассмотрении дел об установлении отцовства и о взыскании алиментов", заключение экспертизы по вопросу о происхождении ребенка, в том числе проведенной методом "генетической дактилоскопии", является одним из доказательств, которое должно быть оценено судом в совокупности с другими имеющимися в деле доказательствами.
Разрешая спор, суд первой инстанции правильно исходил из того, имеющиеся в материалах дела экспертные заключения должны быть оценены в совокупности с другими доказательствами, которые могут подтвердить факт происхождения ребенка от ответчика.
В то же время тщательных мер к проверке обстоятельств, имеющих значение для дела, суд не принял, имеющиеся в материалах дела противоречия не устранил, в частности тот факт, что в первоначальных судебных заседаниях ответчик выражал согласие с установлением его отцовства в отношении дочери истицы при условии подтверждения этого соответствующей экспертизой.
Не дал суд оценки и имеющейся в материалах дела записке, адресованной ответчиком истице, содержание которой ставит под сомнение пояснения ответчика в суде о наличии между сторонами только служебных отношений.
Кроме того, не подтверждается материалами дела и вывод суда о том, что в период, когда имело место зачатие ребенка, ответчик по физиологическим причинам не мог в этом участвовать, а ссылка суда на показания супруги ответчика и прохождение ответчиком лечения у кардиолога, не может признана достаточной.
Ссылаясь на непредставление истицей доказательств в обоснование своих требований, суд первой инстанции не учел, что в силу ст. 56 ГПК РФ суд определяет, какие обстоятельства имеют значение для дела, какой стороне надлежит их доказывать, выносит обстоятельства на обсуждение, даже если стороны на какие-либо из них не ссылались.
Между тем, из кассационной жалобы истицы видно, что судом необоснованно отказано ей в допросе соседей, которые могут подтвердить характер ее взаимоотношений с ответчиком.
Из изложенного следует, что, рассматривая дело, суд неправильно определил обстоятельства, имеющие значение для дела, допустил существенное нарушение норм процессуального права, неправильное применение норм материального права, что в силу ст. 362 ГПК РФ явилось основанием к отмене решения суда первой инстанции в кассационном порядке и направлению дела на новое рассмотрение в тот же суд.
Согласно п. 3 ст. 65 Семейного кодекса РФ место жительства детей при раздельном проживании родителей устанавливается соглашением родителей.
При отсутствии соглашения спор между родителями разрешается судом исходя из интересов детей и с учетом мнения детей. При этом суд учитывает привязанность ребенка к каждому из родителей, возраст ребенка, нравственные и личные качества родителей, отношения, существующие между каждым из родителей и ребенком, возможность создания ребенку условий для воспитания и развития (род деятельности, режим работы родителей, материальное и семейное положение родителей и др.).
1.В. и К. состояли в зарегистрированном браке, от которого имеют сына, 1993 года рождения. В обратился в суд с иском к К. об определении места жительства ребенка в его семье, мотивируя свои требования тем, что в 1995 году брак с ответчицей расторгнут, по соглашению сторон сын проживал с матерью, которая вступила в брак с К., имеет дочь, 1999 года рождения. Поскольку у сына сложились неприязненные отношения с отчимом, в связи с чем в марте 2003 года он самостоятельно выразил желание проживать с ним и добровольно перешел жить к нему.
К.обратилась в суд со встречным иском об определении места жительства несовершеннолетнего сына у нее, ссылаясь на то, что истец обманным путем забрал мальчика к себе, пообещав ему интересующие его материальные блага, поэтому ребенок вынужден в настоящее время проживать с отцом. Между тем, наиболее благоприятным местом для проживания ребенка, по мнению К., является ее место жительства, поскольку ее работа не связана с длительными командировками и ночными дежурствами, что позволяет ей уделять достаточно времени для общения с сыном и его и воспитания. Доход ее семьи также позволяет обеспечить материальное благополучие ребенку. Кроме того, она и ее супруг К. представляют собой положительные примеры поведения для ребенка, к уголовной ответственности не привлекались, ранее не судимы, хорошо характеризуются на работе и в быту, она имеет преимущество в жилищных условиях, являясь совместно с детьми собственником трехкомнатной благоустроенной квартиры, тогда как истец проживает в квартире его новой супруги, а зарегистрирован в домовладении матери, собственного жилья не имеет.
Принимая решение об удовлетворении иска В. и отказывая в удовлетворении встречного иска, суд исходил из того, что оба родителя имеют равные возможности для создания ребенку условий для воспитания и развития, однако, учитывая мнение ребенка, достигшего десятилетнего возраста, его привязанность к отцу, сложившийся по выбору ребенка порядок его проживания с отцом, отсутствие препятствий со стороны отца в общении ребенка с матерью и родственниками с ее стороны, оснований для передачи ребенка матери не имеется.
Однако с таким выводом суда согласиться нельзя.
Как видно из актов обследования жилищно-бытовых условий К. и В., жилищно-бытовые условия сторон удовлетворительные, все необходимое для проживания и всестороннего развития детей у каждого из них имеется. По месту работы, службы стороны характеризуются положительно. Заработная плата В. за 3 месяца 2003 года составила 6933,02 руб., 9498,46 руб., 7225,66 руб. Доход семьи К. составляет более 9000 руб. в месяц. В соответствии с заключением Абаканского городского управления образования оба родителя имеют все условия для воспитания несовершеннолетнего сына.
Удовлетворяя иск, суд сослался на то, что у ребенка не сложились отношения с супругом матери - К., однако при этом не дал надлежащей оценки всем имеющимся в деле доказательствам в их совокупности, не принял мер к выяснению того, применялись ли в семье К. к ребенку недопустимые методы воздействия, не обратил внимание на то обстоятельство, что сам В. привлекался к уголовной ответственности.
Кроме того, суду следовало более тщательно выяснить отношение ребенка к обоим родителям, его мнение в отношении проживания с тем или иным родителем. При этом следует учесть, что если привязанность ребенка к одному из родителей объясняется применением антипедагогических приемов воспитания, настроем против другого родителя, искусственным подрывом его авторитета, подкупом ребенка и т.п., ее нужно оценивать критически. Отсутствие привязанности к одному из родителей в момент разрешения спора не может служить основанием для разрешения дела в пользу родителя, чьи качества как воспитателя превосходят.
При таких обстоятельствах вывод суда о том, что определение места жительства несовершеннолетнего сына с отцом В. соответствует интересам ребенка, преждевременен.
Поскольку суд первой инстанции неправильно определил обстоятельства, имеющие значение для дела, допустил нарушения норм материального и процессуального права судебная коллегия по гражданским делам отменила указанное решение и направила дело на новое рассмотрение в тот же суд.
В соответствии со ст. 69 СК РФ родители (один из них) могут быть лишены родительских прав, если они уклоняются от выполнения обязанностей родителей, в том числе при злостном уклонении от уплаты алиментов.
3.С. и У. имеют ребенка М., 1997 года рождения. С. обратилась в суд с иском к У. о лишении родительских прав, мотивируя свои требования тем, что ответчик воспитанием ребенка не занимается, не оказывает материальной помощи на его содержание. Своим отцом ребенок считает С. (ее супруга), желающего его усыновить.
Принимая решение об удовлетворении данного иска, суд сослался на то, что У. не обеспечивает материально своего сына. Представленный банковский счет на имя сына, открытый ответчиком, не признан судом как подтверждение его доводов о материальном обеспечении ребенка, поскольку ребенок воспользоваться деньгами до 18 лет не имеет возможности.
Между тем, из показаний свидетелей К. и Н. следует, что ответчик, как в детском саду, так и в школе интересовался успехами сына, приобретал для него одежду, от принятия которой истица отказалась. Согласно счету в сберегательном банке N 8602 ответчиком на имя несовершеннолетнего перечислено с 11.03.2003 2185 рублей. В быту ответчик характеризуется положительно.
Кроме того, судом установлено, что все меры, предусмотренные Семейным кодексом РФ для достижения соглашения о воспитании ребенка ни истица, ни ответчик не использовали. Так, ответчик не выплачивает алименты на содержание ребенка, поскольку таким правом истица не воспользовалась. Не преодолены между родителями разногласия по вопросу и о порядке воспитания.
В то же время из объяснений истицы следует, что лишение родительских прав необходимо ей для усыновления ребенка ее супругом С.
При таких обстоятельствах вывод суда о том, что ответчик уклоняется от воспитания ребенка, не основан на материалах дела, а постановленное по делу решение не может быть признано законным. Принимая во внимание, что обстоятельства, имеющие значение для дела, установлены на основании имеющихся доказательств, но судом неправильно применены нормы материального права, судебная коллегия по гражданским делам отменила названное решение и вынесла новое об отказе С. в удовлетворении иска.
Жалобы на действия должностных лиц,
коллегиальных органов власти, управления
Основными причинами отмены решений по указанной категории дел в кассационном порядке были: неправильное определение судами первой инстанции обстоятельств, имеющих значение для дела, принятие решений по заявлениям неподведомственных суду общей юрисдикции, принятие решений по заявлениям лиц, поданным от их имени, оспаривающих акты, которые не затрагивали их (заявителей) права, свободы и законные интересы.
В.обратилась в суд с заявлением об оспаривании отказа Администрации города Черногорска в безвозмездном предоставлении в ее собственность земельного участка площадью 600 кв. м, расположенного в г. Черногорске по ул. Бородинской, 32, и просила обязать Администрацию г. Черногорска передать указанный земельный участок ей в собственность, мотивируя тем, что на данном участке возведено домовладение, находящееся в ее собственности по праву наследования после смерти отца С. Однако Администрацией города Черногорска было отказано в передаче ей земельного участка в собственность, что, мнению заявительницы, является нарушением требований ст. 36 Земельного кодекса РФ, предусматривающей право граждан на приватизацию земельных участков, на которых расположены строения, находящиеся в собственности этих граждан.
Удовлетворяя требования заявительницы, суд исходил из того, что В., будучи собственницей названного выше дома по праву наследования, приобрела право бессрочного пользования земельным участком, на котором расположено унаследованное ею домовладение, поэтому имеет право на бесплатное приобретение участка в собственность.
В силу частей 1, 2 ст. 15 Земельного кодекса РФ собственностью граждан и юридических лиц (частной собственностью) являются земельные участки, приобретенные гражданами и юридическими лицами по основаниям, предусмотренным законодательством Российской Федерации.
В соответствии с ч. 1 ст. 25 названного Кодекса права на земельные участки, предусмотренные главами III и IV настоящего Кодекса, возникают по основаниям, установленным гражданским законодательством, федеральными законами, и подлежат государственной регистрации в соответствии с Федеральным законом "О государственной регистрации прав на недвижимое имущество и сделок с ним".
Частью 2 ст. 28 ЗК РФ предусмотрено, что предоставление земельных участков, находящихся в государственной или муниципальной собственности, в собственность граждан и юридических лиц осуществляется за плату. Предоставление земельных участков в собственность граждан и юридических лиц может осуществляться бесплатно в случаях, предусмотренных настоящим Кодексом, федеральными законами и законами субъектов Российской Федерации.
Частью 5 ст. 20 указанного Кодекса установлено, что граждане, обладающие земельными участками на праве постоянного (бессрочного) пользования, имеют право приобрести их в собственность. Каждый гражданин имеет право однократно бесплатно приобрести в собственность находящийся в его постоянном (бессрочном) пользовании земельный участок, при этом взимание дополнительных денежных сумм помимо сборов, установленных федеральными законами, не допускается.
Согласно ч. 1 ст. 35 Земельного кодекса РФ при переходе права собственности на здание, строение, сооружение, находящиеся на чужом земельном участке, к другому лицу оно приобретает право на использование соответствующей части земельного участка, занятой зданием, строением, сооружением и необходимой для их использования, на тех же условиях и в том же объеме, что и прежний их собственник.
Как видно из материалов дела, домовладение по ул. Бородинской, 32, в г. Черногорске принадлежало С.
Земельный участок, на котором расположено указанное домовладение, находился в бессрочном пользовании бывшего собственника на основании договора от 29 июня 1957 года.
В собственность В. названное выше домовладение перешло в порядке наследования после смерти С., последовавшей 23 апреля 2002 года, что подтверждается свидетельством о праве на наследство по закону.
Следовательно, В. с момента вступления в наследство вправе использовать земельный участок в части, занятой строениями, и в части, необходимой для их использования, на тех же условиях, что и бывший собственник, то есть на праве постоянного (бессрочного) пользования.
В то же время суд не учел, что в соответствии с вышеприведенными нормами ЗК РФ право бесплатно приобрести в собственность земельный участок имеют граждане, обладающие земельными участками на праве постоянного (бессрочного) пользования, возникшем у них до введения в действие настоящего Кодекса, то есть до 30 октября 2001 года, а согласно ст. 4 Федерального закона от 25 октября 2001 года N 137-ФЗ "О введении в действие Земельного кодекса" граждане Российской Федерации, имеющие в фактическом пользовании земельные участки с расположенными на них жилыми домами, приобретенные ими в результате сделок, которые были совершены до вступления в силу Закона СССР от 6 марта 1990 г. N 1305-1 "О собственности в СССР", но которые не были надлежаще оформлены и зарегистрированы, имеют право зарегистрировать право собственности на указанные земельные участки в соответствии с правилами, установленными статьей 20 Земельного кодекса Российской Федерации.
Между тем, материалы дела свидетельствуют о том, что В. вступила во владение домом, а, следовательно, приобрела право на использование земельного участка на тех же условиях и в том же объеме, что и прежний их собственник, после введения в действие ЗК РФ.
При таких обстоятельствах Администрацией города Черногорска обоснованно отказано ей в бесплатном приобретении земельного участка в собственность.
Постановленное по делу решение суда судебной коллегией отменено с вынесение нового об отказе в удовлетворении жалобы.
Споры, связанные с наследственными правами
1.В связи со смертью П. 23 января 2002 г. открылось наследство. Дети наследодателя: Б., П. и П. обратились в суд с иском к супруге умершего П. об определении доли их отца в домовладении, находящемся по ул. Озерной, 87, в г. Абакане, включении его доли в наследственную массу и разделе между наследниками.
Удовлетворяя исковые требования, суд первой инстанции, руководствуясь положениями п. 1 ст. 256 и ст. 1150 ГК РФ, предусматривающими право пережившего супруга на часть имущества, нажитого во время брака с наследодателем, обоснованно исходил из того, что спорное домовладение приобретено супругами П. в период брака, в связи с чем доля П. в домовладении подлежит включению в наследственную массу.
Вместе с тем, выделяя истцам по 1/8 доле домовладения, суд не обратил внимания на то обстоятельство, что по договору купли-продажи от 29 июля 2003 г. П. (пережившая супруга) продала спорное домовладение Б.
При таких обстоятельствах суду следовало предложить истцам уточнить исковые требования, поскольку спорный дом не находится во владении ответчицы и в натуре разделен быть не может. Кроме того, суд не истребовал из нотариальной конторы наследственное дело П. и не исследовал его в судебном заседании.
Допущенные судом нарушения норм процессуального права повлекли отмену решения суда.
Споры о взыскании социальных выплат
Определенную сложность у судей вызывает рассмотрение дел о включении в специальный стаж, дающий право на назначение пенсии по выслуге лет, периодов работы граждан, осуществляющих педагогическую деятельность в государственных и муниципальных учреждениях для детей, лицам, осуществляющим лечебную и иную деятельность по охране здоровья населения, и периодов нахождения в отпусках по уходу за детьми.
1.Решением Управления Пенсионного фонда в г. Саяногорске РХ от 18 декабря 2002 г. О. отказано в назначении досрочной трудовой пенсии как лицу, осуществляющему педагогическую деятельность.
Не соглашаясь с указанным решением, О. обратилась в суд с иском, в котором просила обязать Управление назначить ей трудовую пенсию с 14 ноября 2002 г., мотивируя тем, что ответчик необоснованно не включил в специальный стаж, дающий право на назначение льготной пенсии, периодов ее работы в детском саду АО "Саяно-Шушенская ГЭС" (далее - АО "СШГЭС"), центре дошкольного и начального образования, общеобразовательной школе - детский сад "Эврика" и муниципальном образовательном учреждении (МОУ) "Школа - детский сад "Эврика" по мотивам того, что АО "СШГЭС" не является государственным учреждением, центр дошкольного и начального образования не поименован в Списке должностей и профессий, работа в которых засчитывается в специальный стаж, школа - детский сад "Эврика" не имела статуса юридического лица и не поименована в Списке, а МОУ "Школа - детский сад "Эврика" не было зарегистрировано в качестве юридического лица. Кроме того, истица полагала, что в специальный стаж неправомерно не включен период ее работы в детском учреждении в должности воспитателя по труду.
Разрешая требования истицы, суд пришел к правильному выводу о необоснованности исключения из специального стажа периодов работы О. в детских учреждениях, не имевших статуса юридического лица, не поименованных в Списках профессий и должностей работников образования, педагогическая деятельность которых дает право на досрочную пенсию, и не являвшихся государственными или муниципальными, и решение в этой части не оспаривается сторонами.
В то же время с выводом суда о том, что в специальный стаж не подлежат включению периоды работы истицы в должности воспитателя по труду, согласиться нельзя, поскольку вопреки требованиям ст. 67 ГПК РФ он постановлен, без всесторонней, полной и объективной оценки имеющихся в материалах дела доказательств, без учета норм материального права.
В соответствии с п. 10 ст. 28 Федерального закона от 17 декабря 2001 года N 173-ФЗ "О трудовых пенсиях в Российской Федерации" право на пенсию ранее достижения возраста, установленного ст. 7 Закона (женщины - 55 лет) имеют лица, не менее 25 лет осуществлявшие педагогическую деятельность в учреждениях для детей.
Как видно из материалов дела, О. в период с 1 сентября 1993 года по 3 августа 1997 года и с 4 августа 1997 года по 30 июня 1998 года работала в должности воспитателя по труду в учреждениях для детей, о чем внесены соответствующие записи в трудовую книжку и что подтверждается приказом от 10.09.1993 N 293-к и штатными расписаниями.
В обоснование своего вывода суд сослался на то, что в Списке профессий и должностей работников образования, педагогическая деятельность которых в школах и других учебных учреждениях для детей дает право на пенсию за выслугу лет, утвержденном Постановлением Совета Министров РСФСР от 6 сентября 1991 г. N 463, должность "воспитатель по труду" не указана.
Между тем, названным Списком к числу должностей, дающих право на назначение досрочной пенсии, отнесена должность воспитателя.
Из смысла приведенной нормы следует, что в специальный стаж включается работа в должности воспитателя независимо от направления такой деятельности.
Таким образом, неправильное применение нормы материального права повлекло отмену решения суда первой инстанции с вынесением судебной коллегии нового решения об удовлетворении иска.
2.П. обратилась в суд с иском к Управлению Пенсионного фонда о включении периодов нахождения ее в отпусках по уходу за детьми в стаж, дающий право на досрочное назначение трудовой пенсии по старости, о назначении досрочной трудовой пенсии по старости в связи с педагогической деятельностью.
Исковые требования мотивировала тем, что с 1 августа 1978 года до настоящего времени она осуществляет педагогическую деятельность в государственных и муниципальных учреждениях образования для детей. Полагая, что имеет право на назначение досрочной трудовой пенсии по старости в связи с педагогической деятельностью, 2 сентября 2003 года она обратилась с заявлением в Управление Пенсионного фонда о назначении пенсии, однако решением комиссии по назначению пенсий от 27 ноября 2003 года в назначении пенсии ей отказано в связи с исключением из трудового стажа периодов нахождения в отпусках по уходу за детьми с 1 октября 1982 года по 23 июня 1983 года и с 27 мая 1986 года по 13 апреля 1987 года.
Отказывая в удовлетворении иска П., суд исходил из того, что включение периодов отпусков по уходу за детьми в стаж, дающий право на досрочное назначение трудовой пенсии по старости лицам, осуществлявшим педагогическую деятельность, не предусмотрено пенсионным законодательством.
Между тем, указанный вывод основан на неправильном применении норм материального права.
В соответствии с подп. 10 п. 1 ст. 28 Федерального закона "О трудовых пенсиях в Российской Федерации" трудовая пенсия по старости назначается ранее достижения возраста, установленного статьей 7 настоящего Федерального закона, лицам, не менее 25 лет осуществлявшим педагогическую деятельность в государственных и муниципальных учреждениях для детей, независимо от их возраста.
Суд первой инстанции правильно указав, что Правилами исчисления периодов работы, дающих право на досрочное назначение трудовой пенсии по старости в соответствии со статьями 27 и 28 Федерального закона "О трудовых пенсиях в Российской Федерации", утвержденными Постановлением Правительства Российской Федерации от 11 июля 2002 года N 516, не предусмотрено включение в стаж работы, дающий право на досрочное назначение трудовой пенсии по старости, периода нахождения женщин в отпуске по уходу за ребенком.
В то же время суд не учел того обстоятельства, что по ранее действовавшему законодательству период нахождения женщин в отпуске по уходу за ребенком до 6 октября 1992 года, то есть до вступления в силу Закона Российской Федерации от 25 сентября 1992 года N 3543-1 "О внесении изменений и дополнений в Кодекс законов о труде Российской Федерации" подлежал включению в стаж, с учетом которого досрочно назначалась трудовая пенсия по старости (ст. 167 КЗоТ РСФСР).
Как видно из материалов дела и не оспаривалось сторонами, с 1 октября 1982 года по 23 июня 1983 года и с 27 мая 1986 года по 13 апреля 1987 года П. находилась в отпуске по уходу за детьми.
Ответчиком засчитано в стаж, дающий право на досрочное назначение трудовой пенсии истицы по старости, 23 года 2 месяца 21 день.
Между тем, с учетом указанных выше периодов на момент принятия Управлением Пенсионного фонда решения об отказе в назначении пенсии П. (27 ноября 2003 года), последняя имела право на назначение такой пенсии с 30 октября 2003 года.
Принимая во внимание, что необходимости в исследовании дополнительных доказательств при рассмотрении дела в кассационном порядке не требовалось, судебная коллегия отменила постановленное по делу решение, и, не передавая дело на новое рассмотрение, приняла новое решение об удовлетворении требований истицы.
Прочие категории дел
Согласно п. 1 ст. 395 ГК РФ за пользование чужими денежными средствами вследствие их неправомерного удержания, уклонения от их возврата, иной просрочки в их уплате либо неосновательного получения или сбережения за счет другого лица подлежат уплате проценты на сумму этих средств. Размер процентов определяется существующей в месте жительства кредитора, а если кредитором является юридическое лицо, в месте его нахождения учетной ставкой банковского процента на день исполнения денежного обязательства или его соответствующей части. При взыскании долга в судебном порядке суд может удовлетворить требование кредитора, исходя из учетной ставки банковского процента на день предъявления иска или на день вынесения решения. Эти правила применяются, если иной размер процентов не установлен законом или договором.
1.С. обратилась в суд с иском к С. о взыскании процентов за пользование чужими денежными средствами в сумме 62075 руб., мотивируя свои требования тем, что решением суда от 25 декабря 1997 г. был произведен раздел совместно нажитого с ответчиком имущества, и в ее пользу взыскана с С. денежная компенсация в сумме 44500 руб. и судебных расходы, а с нее в пользу ответчика взыскано 5873 руб. Однако С. уклоняется от возврата присужденных ей сумм, производя выплаты путем удержания из пенсии, тем самым неправомерно пользуется ее денежными средствами.
Удовлетворяя требования С., суд исходил из того, что ответчиком своевременно не исполнено решение суда о выплате присужденных истице сумм.
Однако с правильностью такого вывода согласиться нельзя.
Из смысла ст. 395 ГПК РФ следует, что проценты, предусмотренные указанной статьей, представляют собой ответственность за нарушение денежного обязательства, основанием которой является факт нарушения, выразившийся в невозврате соответствующих денежных сумм в установленный срок.
Из материалов дела видно, что решением суда от 25 декабря 1997 г. с С. в пользу С. взыскана компенсация 44500 руб. и возмещение судебных расходов - 6312 руб.
Таким образом, на стороне ответчика возникло денежное обязательство.
В ходе судебного разбирательства установлено, что исполнение решения суда производилось на основании исполнительного листа путем удержания из пенсии С. При этом срок исполнения обязательства не устанавливался, а истица не возражала против установленного порядка исполнения решения и с заявлением об изменении такого порядка не обращалась. Доказательств, свидетельствующих о том, что С. имел другие, кроме пенсии, доходы, представлено не было.
При таких обстоятельствах вывод суда о том, что ответчик уклонялся от возврата денежных средств, не предприняв меры к надлежащему исполнению обязательства, не основан на материалах дела, в связи с чем постановленное по делу решение судебной коллегией по гражданским делам отменено с принятием по делу нового решения об отказе С. в удовлетворении иска.
2.И. обратилась в суд с иском к К. и А. о взыскании процентов за пользование чужими денежными средствами, мотивируя свои требования тем, что 24 августа 2000 г. она передала ответчикам по долговой расписке в счет оплаты за приобретение квартиры 120000 руб., однако в дальнейшем ответчики отказались от заключения договора купли-продажи квартиры. Решением суда от 12 января 2004 г. в ее пользу с ответчиков взыскана сумма основного долга - 120000 руб. Ссылаясь на то, что до настоящего времени ответчики пользуются ее денежными средствами, истица просила взыскать проценты, предусмотренные ст. 395 ГК РФ.
Принимая решение об удовлетворении иска, суд исходил из того, что с февраля 2002 г. ответчики уклонялись от возврата истице денежных средств (120000 руб.), указанная сумма взыскана только решением суда от 12 января 2004 г.
Между тем, как видно из материалов дела и установлено судом, в марте 2000 г. между сторонами состоялось устное соглашение о купле-продаже квартиры по адресу: Саяногорск, 5-69-56, в связи с чем 24 августа 2000 г. А. и К. получили от И. 120000 руб. в счет оплаты за указанную квартиру, о чем выдали расписку.
Решением суда от 12 января 2004 г. с А. и К. взыскано в пользу И. 120000 руб. и расходы по госпошлине. 3 февраля 2004 г. решение суда исполнено.
Удовлетворяя иск, суд сослался на то, что ответчики пользовались чужими денежными средствами в течение 713 дней, то есть, с февраля 2002 г.
Однако суд не дал должной оценки тому обстоятельству, что И. обратилась в суд с иском о взыскании указанной суммы только в декабре 2003 г. При этом в описательной части решения суда от 12 января 2004 г. указано, что ответчики уклонялись от оформления договора купли-продажи, а не от возврата денежных средств.
Неправильное определение судом обстоятельств, имеющих значение для разрешения спора, норм материального права, подлежащих применению, повлекло отмену указанного решения суда.
Дела, связанные с нарушением норм
Гражданского Процессуального кодекса
Российской Федерации
Согласно п. 1 и 2 ст. 167 ГПК РФ лица, участвующие в деле, обязаны известить суд о причинах неявки и представить доказательства уважительности этих причин.
В случае неявки в судебное заседание кого-либо из лиц, участвующих в деле, в отношении которых отсутствуют сведения об их извещении, разбирательство дела откладывается.
В случае, если лица, участвующие в деле, извещены о времени и месте судебного заседания, суд откладывает разбирательство дела в случае признания их причин уважительными.
1.К. обратился в суд с иском к Ш. о взыскании долга в сумме 160000 руб. и судебных расходов.
Разрешая дело 24 мая 2004 г. в отсутствие ответчика, суд сослался на то, что он был надлежащим образом извещен, а в судебное заседание не явился по неуважительной причине.
Однако, как видно из материалов дела, о времени и месте судебного заседания (24 мая 2004 г.) ответчик извещен телеграммой.
Согласно справке и больничных листов Ш. с 11 по 28 мая 2004 г. находился на лечении.
Кроме того, доводы ответчика о том, что он уведомил суд о невозможности участвовать в судебном заседании по уважительной причине, подтверждаются данными телеграфной связи.
Так, согласно письму руководителя Усть-Абаканского районного узла связи в адрес судьи 21 мая 2004 г. поступила телеграмма от Ш., которая вручена секретарю суда в 8 час. 14 мин.
Приведенные обстоятельства являлись основанием для отложения разбирательства дела, тогда как суд рассмотрел дело в отсутствие ответчика, просившего его рассмотрение отложить.
Решение районного суда об удовлетворении иска К. отменено в связи с нарушением норм процессуального права и направлено на новое рассмотрение в тот же суд.
В кассационном порядке за 2004 год отменено 45 определений федеральных судов о возврате исковых заявлений, отказе принятия исковых заявлений, оставлении исковых заявлений без рассмотрения, прекращении производства по делам в связи с неподведомственностью споров судам общей юрисдикции, о передаче дел по подсудности мировому судье.
1.Г., обратившись в Абаканский городской суд с иском к Контрольно-ревизионному управлению Министерства финансов РФ в РХ, просила восстановить ее на работе в должности специалиста 1 категории отдела по взаимодействию с правоохранительными органами, ссылаясь на то, 30 августа 2003 г. она была незаконно уволена в связи с достижением предельного возраста, установленного для замещения должности государственной службы (по п. п. 1 п. 2 ст. 15 ФЗ "Об основах государственной службы в Российской Федерации"), а также просила взыскать заработную плату за время вынужденного прогула, включить его период в стаж государственной службы, признать недействительной записи об увольнении в трудовой книжке, взыскать пособие по временной нетрудоспособности, отпускные.
В судебном заседании истица пояснила, что ее требования фактически сводятся к оплате работодателем периода временной нетрудоспособности с 1 по 29 сентября 2003 г. и изменении даты увольнения на 30 сентября 2003 г., включении периода временной нетрудоспособности в стаж государственной службы, поскольку пенсионного возраста она достигла 24 мая 2003 г. и намерения продолжать трудовые отношения с ответчиком не имеет.
Ссылаясь на то, что требование истицы заключается не в восстановлении на работе, а в изменении даты увольнения, суд постановил определение о направлении указанного дела по подсудности мировому судье г. Абакана.
Однако согласно п. 6 ч. 1 ст. 23 ГПК РФ мировой судья рассматривает в качестве суда первой инстанции дела, возникающие из трудовых отношений, за исключением дел о восстановлении на работе и дел о разрешении коллективных трудовых споров.
Гражданские дела, подведомственные судам, за исключением дел, предусмотренных ст. ст. 23, 25, 26 и 27 ГПК РФ, рассматриваются районным судом в качестве суда первой инстанции.
Согласно ч. 1 п. 3 ч. 2 ст. 33 названного выше Кодекса дело, принятое судом к своему производству с соблюдением правил подсудности, должно быть разрешено им по существу, хотя бы в дальнейшем оно станет подсудно другому суду.
Как видно из материалов дела, Г. обратилась в суд с иском о восстановлении на работе и в дальнейшем поддерживала те же требования.
Приняв исковое заявление к производству и возбудив с соблюдением правил подсудности гражданское дело, суд обязан был разрешить его по существу, даже если оно в дальнейшем стало подсудно мировому судье.
При таких обстоятельствах определение о передаче дела на рассмотрение мировому судье, как постановленное в нарушение норм процессуального права, отменено и дело направлено на рассмотрение по существу в тот же суд.
Неправильное применение норм процессуального права повлекло отмену определения суда об отказе в принятии искового заявления
3.Е. обратился в районный суд с иском к М. об истребовании принадлежащего ему (истцу) магазина по ул. Вокзальной, 5 А, в пос. Шира, который ответчик занимает без законного основания, осуществляя коммерческую деятельность по продаже продовольственных товаров.
Определением от 24 февраля 2004 г. суд отказал Е. в принятии к производству искового заявления, ссылаясь на то, что дело по его иску независимо от субъектного состава неподведомственно суду общей юрисдикции.
Однако, как видно из материалов искового заявления, Е. предпринимателем не является, никакой совместной деятельности с ответчиком не вел, обратился в суд с иском об истребовании из незаконного, по его мнению, владения предпринимателя М. магазина "Беле", принадлежащего ему (истцу) на праве собственности.
Из изложенного следует, что спор между сторонами возник не из предпринимательской или иной экономической деятельности, а из гражданских правоотношений, которые под действие положений ст. 33 АПК РФ не подпадают, и в силу ст. 22 ГПК РФ подлежит рассмотрению в суде общей юрисдикции.
Определение суда об отказе в принятии искового заявления Е. судебной коллегией по гражданским делам отменено и исковое заявление направлено в тот же суд для решения вопроса о его принятии к производству.
4.П. обратился в суд с заявлением об оспаривании в части Постановлений Администрации г. Саяногорска от 27 августа 1999 г. "Об изменении границ землепользователей", от 17 сентября 1999 г. "Об индивидуальном жилищном строительстве", свидетельства от 17 декабря 1999 г. о государственной регистрации права на земельный участок, выданного на имя М., мотивируя свои требования тем, что оспариваемыми Постановлениями изъята часть земельного участка, предоставленного в пользование П., после смерти которой он (П.) унаследовал возведенное на земельном участке домовладение.
Судья, исходя из того, что в требованиях заявителя усматривается спор о праве, определением от 15 марта 2004 г. в принятии указанного выше заявления отказал.
Между тем, как видно из материалов, П. обратился в суд с заявлением об оспаривании Постановлений Администрации г. Саяногорска и акта государственного органа о регистрации права, то есть органа местного самоуправления и государственного органа, что предусмотрено положениями ст. ст. 245 и 254 ГПК РФ, согласно которым суд рассматривает дела, возникающие из публичных правоотношений, по заявлениям об оспаривании решений и действий (бездействия) органов государственной власти, органов местного самоуправления, должностных лиц, государственных и муниципальных служащих. Гражданин вправе оспорить в суде решение, действие (бездействие) органа местного самоуправления, должностного лица, государственного или муниципального служащего, если считает, что нарушены его права и свободы.
Каких-либо требований, свидетельствующих о наличии спора о праве, в том числе об определении порядка землепользования, заявителем не представлено, а мотивы, по которым судья усмотрел в заявлении спор о праве, в обжалуемом определении не приведены.
Вывод судьи о наличии в требованиях заявителя спора о праве не соответствует обстоятельствам дела, что повлекло отмену определения суда в кассационном порядке с направлением заявления в тот же суд для решения вопроса о принятии его к производству.
Определениями федеральных судов за обозреваемый период необоснованно оставлено без рассмотрения 17 исковых заявлений, жалоб и заявлений граждан, в частности, по делам по заявлениям граждан об установлении фактов несчастного случая на производстве и нахождения на иждивении, по жалобам граждан об отказе в совершении нотариальных действий, по заявлениям граждан о признании недействительными актов органов местного самоуправления и органов государственной власти, по заявлению гражданина (И.) о признании заключения врача-психиатра Республиканского психоневрологического диспансера необоснованным, по делам граждан об оспаривании действий паспортно-визовой службы и отказа Администраций городов (Абакана, Черногорска) в предоставлении земельных участков в собственность.
1.К. обратился в суд с заявлением об установлении факта родственных отношений между ним и А., умершим 1 апреля 2004 г., как между сыном и отцом, ссылаясь на то, что при регистрации его рождения отец с матерью не проживали совместно, мать имела паспорт на фамилию К., на основании чего в его (заявителя) свидетельстве о рождении фамилия была указана К., а отец указан по фамилии матери - К. Однако через некоторое время его отец А. получил второе свидетельство о его (заявителя) рождении, в котором он указан как А. При этом работниками ЗАГСа первое свидетельство аннулировано не было.
Оставляя указанное выше заявление К. без рассмотрения, суд, сославшись на ч. 3 ст. 263 ГПК РФ, исходил из того, что между заявителем и наследниками умершего А. (матерью) и А. (сыном) усматривается спор о праве на наследство, подлежащий рассмотрению в порядке искового производства.
Между тем, подпункт 1 пункта 2 ст. 264 ГПК РФ предусматривает возможность установления факта родственных отношений, когда это порождает юридические последствия, и когда родственные отношения не могут быть подтверждены соответствующими документами.
Как видно из материалов дела, что в нотариальную контору с заявлениями о принятии наследства А. обратились А. (мать наследодателя), А. (сын) и К. (заявитель), указавший степень своего родства с наследодателем - сын. Из заявления К. в суд следует, что установление факта родственных отношений между ним и наследодателем необходимо ему для оформления наследственных прав в нотариате и получения свидетельства о праве на наследство, поскольку надлежаще оформленные документы, подтверждающие данный факт, у него отсутствуют.
Отменяя определение суда об оставлении заявления К. без рассмотрения и направляя дело для рассмотрения по существу, судебная коллегия по гражданским делам указала, что оснований для оставления заявления без рассмотрения у суда не имелось, установление факта родственных отношений, заявленное К., не связано с последующим разрешением спора о праве на наследство, поскольку речь идет о наследниках одной очереди, а оспаривание А. наличие родственных отношений между заявителем и наследодателем является спором о факте, а не спором о праве, что не было учтено судом первой инстанции.
2.Г. обратился в суд с заявлением об установлении факта несчастного случая, произошедшего с ним 17 июня 1994 г. во время работы в акционерном обществе "СМиК", мотивируя свои требования тем, что акт о несчастном случае на производстве не составлялся, и он не может его получить во внесудебном порядке в связи с ликвидацией предприятия, а установление данного факта необходимо ему для решения вопроса о возмещении вреда.
Оставляя заявление Г. без рассмотрения, суд исходил из того, что в требованиях заявителя усматривается спор о праве.
Однако суд не учел, что согласно ч. 1 п. 7 ч. 2 ст. 264 ГПК РФ суд устанавливает факты, в том числе факт несчастного случая, от которых зависит возникновение, изменение, прекращение личных или имущественных прав граждан, организаций.
Статьей 265 названного Кодекса предусмотрено, что суд устанавливает факты, имеющие юридическое значение, только при невозможности получения заявителем в ином порядке надлежащих документов, удостоверяющих эти факты, или при невозможности восстановления утраченных документов.
Как видно из материалов дела, Г. обратился в суд с заявлением об установлении факта несчастного случая, произошедшего с ним во время работы в АО "СМиК". От установления указанного факта зависит возникновение прав заявителя на возмещение вреда здоровью.
Между тем, акт о несчастном случае на производстве не составлялся, а предприятие, на котором работал заявитель, ликвидировано, что свидетельствует о невозможности получения заявителем во внесудебном порядке надлежащих документов, подтверждающих данный факт.
Каких-либо требований, свидетельствующих о наличии спора о праве, заявителем не представлено, а само по себе установление факта несчастного случая на производстве в порядке особого производства вышеприведенными нормами права не исключается.
В связи с нарушением норм процессуального права указанное выше определение суда первой инстанции судебной коллегией по гражданским делам отменено и дело направлено в тот же суд для рассмотрения по существу.
3.К. обратилась в суд с заявлением об оспаривании отказа Администрации г. Черногорска в безвозмездном предоставлении в ее собственность земельного участка, расположенного в г. Черногорске по ул. 30 лет Победы, 124, и просила обязать Администрацию Черногорска передать указанный земельный участок в ее собственность бесплатно.
Оставляя заявление К. без рассмотрения, Черногорский городской суд исходил из того, что в требованиях истицы усматривается спор о праве.
Отменяя указанное определение суда с направлением дела в тот же суд для рассмотрения по существу, судебная коллегия по гражданским делам указала, что в силу абзаца третьего ст. 245 ГПК РФ суд рассматривает дела, возникающие из публичных правоотношений, по заявлениям об оспаривании решений и действий (бездействия) органов государственной власти, органов местного самоуправления, должностных лиц, государственных и муниципальных служащих. Согласно ч. 1 ст. 254 названного Кодекса гражданин вправе оспорить в суде решение, действие (бездействие) органа местного самоуправления, должностного лица, государственного или муниципального служащего, если считает, что нарушены его права и свободы.
Как видно из материалов дела, К., обратившись в суд с заявлением, оспаривает отказ Администрации г. Черногорска в предоставлении ей земельного участка в собственность, ссылаясь на нарушение ее права на приватизацию земельного участка.
Из материалов дела усматривается, что заявительница обращалась в Администрацию г. Черногорска с заявлением о предоставлении ей земельного участка в собственность, в чем ей было отказано председателем Комитета по управлению имуществом г. Черногорска.
При таких обстоятельствах она вправе была оспорить действия должностного лица местного самоуправления в суд в порядке производства по делам, возникающим из публичных правоотношений.
Неправильное применение норм материального права явилось основанием для отмены определения суда об оставлении искового заявления без рассмотрения.
4.Ш. обратилась в суд с иском к Государственному учреждению Управлению Пенсионного фонда РФ в г. Абакане РХ (далее - Управление) об обязании ответчика назначить досрочно трудовую пенсию по старости в связи с лечебной и иной деятельностью по охране здоровья населения в государственных и муниципальных учреждениях здравоохранения, взыскании задолженности по пенсии, мотивируя свои требования тем, что ответчик необоснованно не включил в специальный стаж, дающий право на досрочное назначение пенсии, отдельные периоды ее работы в связи с осуществлением лечебной деятельности и 30 мая 2002 г. отказал ей в назначении льготной пенсии.
Определением Абаканского городского суда от 29 марта 2004 г. исковое заявление Ш. оставлено без рассмотрения и разъяснено, что она вправе обратиться с заявлением о назначении досрочной трудовой пенсии по старости в ГУ Управление Пенсионного фонда РФ в г. Абакане РХ. После устранения обстоятельств, послуживших основанием для оставления заявления без рассмотрения, она вправе вновь обратиться в суд с заявлением в общем порядке.
Оставляя исковое заявление Ш. без рассмотрения, суд исходил из того, что истицей не соблюден досудебный порядок урегулирования спора, поскольку ею не представлено доказательств передачи в Управление заявления о назначении пенсии.
Между тем, в соответствии с п. 7 ст. 18 Федерального закона "О трудовых пенсиях в Российской Федерации" решения об установлении или отказе в установлении трудовой пенсии, о выплате указанной пенсии, об удержаниях из этой пенсии и о взыскании излишне выплаченных сумм такой пенсии могут быть обжалованы в вышестоящий пенсионный орган (по отношению к органу, вынесшему соответствующее решение) и (или) в суд.
Как видно из материалов дела, ведущим специалистом ГУ Управления Пенсионного фонда РФ в г. Абакане РХ Н. истице дан письменный ответ, из которого следует, что оснований для назначения ей (истице) досрочно пенсии не имеется.
Кроме того, 10 октября 2003 г. истице дан аналогичный ответ ГУ - Управлением Пенсионного фонда РФ в г. Абакане РХ. При таких обстоятельствах вывод суда об отсутствии доказательств обращения истицы с заявлением о назначении льготной пенсии не основан на материалах дела, а оставление искового заявления о назначении льготной пенсии и взыскании задолженности по пенсии в связи с несоблюдением досудебного порядка урегулирования спора произведено в нарушением приведенной выше нормы материального права.
Судебной коллегией по гражданским делам определение суда первой инстанции отменено и дело направлено в тот же суд для рассмотрения по существу.
За 2004 год судебной коллегией по гражданским делам отменено 38 определений районных и городских судов Республики Хакасия о возврате исковых заявлений и заявлений истцам и заявителям. Из анализа материалов, поступивших в кассационную инстанцию, видно, что, возвращая исковые заявления и заявления гражданам, суды ссылались на то, что они подписаны и поданы лицами, не имеющими на эти действия полномочий, а также на то, что требования заявителей связаны с разрешением спора о праве, и что исковые заявления не подсудны данному суду.
Согласно п. 4 ч. 1 ст. 135 ГПК РФ судья возвращает исковое заявление в случае, если исковое заявление не подписано или исковое заявление подписано и подано лицом, не имеющим полномочий на его подписание и предъявление в суд.
1.З. обратилась в суд с иском к И. и И. о понуждении к заключению договора купли-продажи жилого дома, мотивируя свои требования тем, что 3 февраля 2003 г. между ними был заключен предварительный договор купли-продажи квартиры 2 в доме 9 по ул. Молодежной в селе Зеленом по цене 450000 руб. и в счет обеспечения последующего договора она передала ответчикам 350000 руб. Однако, вселившись в указанную выше квартиру, они (супруги З.) обнаружили скрытые недостатки, в связи с чем направили ответчикам уведомление о снижении покупной цены дома соразмерно выявленным недостаткам до 350000 руб. Ссылаясь на то, что предложение об изменении цены по договору купли-продажи оставлено ответчиками без удовлетворения, истица просила суд понудить М. к заключению договора купли-продажи указанного выше жилого дома по цене 350000 руб.
Возвращая исковое заявление З., районный суд сослался на то, что оно подписано представителем истца Я., а не истцом, имеющим право на подписание и подачу искового заявления в суд.
Кроме того, в исковом заявлении не указаны наименование второго истца, место его жительства, наименование представителя истца и его адрес, а приложенная к исковому заявлению копия предварительного договора является нечитаемой.
Между тем, как видно из материалов искового заявления, на основании доверенности, выданной от 16 декабря 2003 г., подлинник которой был предоставлен кассатором на заседании судебной коллегии, З. уполномочила Я. вести дела во всех судебных инстанциях и со всеми правами, какие предоставлены законом истцу, в том числе, и с правом подписания и подачи от ее (истицы) имени исковых и любых иных заявлений. Иных оснований, предусмотренных ст. 135 ГПК РФ, для возвращения искового заявления З. у суда не имелось.
А установив, что заявление не подписано истцом или его представителем, не оплачено государственной пошлиной, в иске не указан второй истец и представитель З. (их адреса), а также что к иску приобщены нечитаемые копии документов, суд должен был в соответствии с положениями ст. 136 ГПК РФ оставить его без движения, указав срок для устранения выявленных недостатков.
В связи с нарушением судом норм процессуального права указанное выше определение судебной коллегией по гражданским делам отменено и дело направлено в тот же суд для решения вопроса о принятии искового заявления.
Согласно п. 2 ч. 1 ст. 135 ГПК РФ судья возвращает исковое заявление в случае, если исковое заявление неподсудно данному суду.
1.М. обратилась в суд с иском к Государственному учреждению - Управлению Пенсионного Фонда Российской Федерации в г. Черногорске Республики Хакасия о перерасчете размера трудовой пенсии, мотивируя исковые требований тем, что при исчислении ей пенсии были не учтены произведенные ею перечисления единого социального налога в Пенсионный фонд.
Возвращая указанное исковое заявление, судья, ссылаясь на положения ст. 23 ГПК РФ, исходил из того, что требования М. являются имущественным спором о взыскании недополученной пенсии, подсудным мировому судье.
Однако как видно из исковых материалов, М. с заявлением о взыскании недополученной пенсии не обращалась, а требовала произвести перерасчет пенсии, то есть предъявила иск, не отнесенный ст. 23 ГПК РФ к числу дел, подсудных мировому судье.
При таких обстоятельствах определение суда о возвращении заявления постановлено в нарушение положений ст. 135 ГПК РФ, а установив из материалов дела, что М. ранее обращалась в суд с иском к Управлению о перерасчете пенсии и имеется вступившее в законную силу решение Черногорского городского суда от 23 декабря 2003 г. по спору между теми же сторонами и о том же предмете и по тем же основаниям, суду надлежало на основании п. 2 ч. 1 ст. 134 ГПК РФ в принятии ее искового заявления отказать.
Определением судебной коллегии по гражданским делам названные выше нарушения процессуального закона были устранены.
2.Л. обратился в суд с заявлением об установлении юридического факта производства перепланировки четырехкомнатной квартиры 89 в доме 32 в Советском микрорайоне г. Саяногорска, что ему необходимо для приватизации двух занимаемых его семьей комнат, ссылаясь на то, что до апреля 2002 г. Администрация г. Саяногорска претензий к перепланировке не предъявляла, а в последующем встал вопрос о законности ее проведения.
Определением от 9 февраля 2004 г., ссылаясь на то, что требования заявителя связаны с разрешением спора о праве, который возможно урегулировать с Администрацией г. Саяногорска, судья возвратил заявление Л.
Между тем, ст. 135 ГПК РФ, содержащая исчерпывающий перечень оснований для возвращения заявлений, не содержит указанного судьей основания.
Решая вопрос о принятии заявления, судья должен был проверить, обладает ли заинтересованное лицо правом на обращение за судебной защитой и осуществляется ли оно в определенном процессуальном порядке.
При этом судья не учел, что в соответствии с ч. 3 ст. 263 ГПК РФ в случае, если при подаче заявления или при рассмотрении дела в порядке особого производства устанавливается наличие спора о праве, подведомственного суду, суд выносит определение об оставлении заявления без рассмотрения, в котором разъясняет заявителю право разрешить спор в порядке искового производства.
Поскольку из содержания заявления невозможно установить наличие или отсутствие спора о праве, судья, решая вопрос о принятии заявления, на основании ст. 136 ГПК РФ вправе был оставить его без движения для устранения имеющихся в нем недостатков, но не возвращать заявление.
Определением судебной коллегией по гражданским делам определение судьи о возвращении заявления Л. отменено, материалы направлены в тот же суд для решения вопроса о принятии заявления.
Допускались судами нарушения норм процессуального права и при разрешении ходатайств участников процесса о приостановлении производства по делу, о восстановлении срока для подачи искового заявления.
В силу абз. 5 ст. 215 ГПК РФ суд обязан приостановить производство по делу в случае невозможности рассмотрения данного дела до разрешения другого, рассматриваемого в гражданском, административном или уголовном порядке.
1.И. обратилась в суд с иском к И. о возврате неосновательного обогащения и процентов за пользование чужими денежными средствами, мотивируя свои требования тем, что 11 ноября 2002 г. она выдала ответчице доверенность на продажу принадлежащего ей (истице) дома в г. Черногорске, однако из полученной от покупательницы стоимости жилья 280 тыс. руб. ответчица передала ей лишь 80 тыс. руб.
Приостанавливая производство по данному делу, суд указал, что в производстве суда находится гражданское дело по заявлению И. о признании И. недееспособной, до рассмотрения которого невозможно разрешить настоящее дело.
Как видно из материалов дела, И. обратилась в суд с иском к И. о взыскании неосновательного обогащения и процентов за пользование чужими денежными средствами, реализовав предусмотренное ч. 1 ст. 3 ГПК РФ право на обращение в суд за защитой своих нарушенных прав.
Предъявление требований о признании И. недееспособной не препятствует рассмотрению дела по ее иску, которое она вправе вести через своего представителя. Мотивы, по которым суд пришел к выводу о невозможности рассмотрения настоящего дела до разрешения требований о признании ее недееспособной, в определении не приведены.
В связи с отсутствием основания для приостановления производства по делу указанное выше определение судебной коллегией по гражданским делам отменено и дело направлено в тот же суд для рассмотрения по существу.
2.Ф. обратился в суд с иском к А. о взыскании долга, мотивируя свои требования тем, что ответчик получил у нее (истицы) в долг денежную сумму, которую не возвратил. Поскольку А. умер, истица полагала, что выплатить долг должна его супруга.
Определением Черногорского городского суда от 26 апреля 2004 г. производство по делу по иску Ф. к А. приостановлено до 17 июля 2004 г.
В соответствии со ст. 215 ГПК РФ суд обязан приостановить производство по делу в случае смерти гражданина, если спорное правоотношение предусматривает правопреемство, или реорганизации юридического лица, которые являются сторонами в деле или третьими лицами с самостоятельными требованиями.
Из смысла данной нормы следует, что решение вопроса о приостановлении производства по делу возможно только в судебном заседании, тогда как оспариваемое определение постановлено судом в нарушение требований приведенной выше нормы.
Согласно п. 6 ст. 152 ГПК РФ в предварительном судебном заседании может рассматриваться возражение ответчика относительно пропуска истцом без уважительных причин срока исковой давности для защиты права и установленного федеральным законом срока обращения в суд.
При установлении факта пропуска без уважительных причин срока исковой давности или срока обращения в суд судья принимает решение об отказе в иске без исследования иных фактических обстоятельств по делу.
1.С. и И. обратились в суд с иском к ОАО "Птицефабрика "Сибирская губерния" о взыскании заработной платы, ссылаясь на то, что ответчиком не производилась оплата труда за работу в ночное время, выходные, праздничные дни и сверхурочное время в период с апреля 1999 г. по 1 мая 2003 г., кроме того, просили взыскать премию за 1999 по 2003 г.
В предварительном судебном заседании представитель ответчика просил в удовлетворении иска отказать в связи с пропуском срока на обращение в суд за разрешением трудового спора.
Истцы, возражая против доводов представителя ответчика, просили восстановить срок на обращение в суд, ссылаясь на то, что о нарушении их прав им стало известно в марте 2003 г., когда они обратились с заявлением в Государственную инспекцию труда, после чего обратились в суд.
Определением Алтайского районного суда от 10 июня 2004 г. И. отказано в удовлетворении заявления о восстановлении срока для подачи искового заявления в части требований о взыскании задолженности по заработной плате.
Между тем, из смысла ст. 152 ГПК РФ следует, что заявление ответчика о применении последствий пропуска срока на обращение в суд за разрешением индивидуального трудового спора и заявления истцов о восстановлении указанного срока могут рассматриваться в предварительном судебном заседании, и пропуск указанного срока без уважительных причин является основанием для принятия решения об отказе в удовлетворении иска без исследования иных обстоятельств по делу.
Как видно из материалов дела, в предварительном судебном заседании представителем ответчика было заявлено о пропуске истцами без уважительных причин срока на обращение в суд. Истцы заявили ходатайство о восстановлении пропущенного срока.
Обсудив заявления сторон и признав причины пропуска И. срока на обращение в суд с заявлением неуважительными, суд вопреки вышеприведенным нормам процессуального права постановил определение об отказе в восстановлении срока, не применив последствия пропуска срока и не приняв решения по делу.
Существенное нарушением норм материального и процессуального права повлекло отмену постановленного судом первой инстанции определения с направлением дела на новое рассмотрение.
В соответствии с п. 1 ст. 136 ГПК РФ судья, установив, что исковое заявление подано в суд без соблюдения требований, установленных в статьях 131 и 132 настоящего Кодекса, выносит определение об оставлении заявления без движения, о чем извещает лицо, подавшее заявление, и предоставляет ему разумный срок для исправления недостатков.
2.В случае, если заявитель в установленный срок выполнит указания судьи, перечисленные в определении, заявление считается поданным в день первоначального представления его в суд. В противном случае заявление считается неподанным и возвращается заявителю со всеми приложенными к нему документами.
В кассационном порядке за 2004 г. отменено по частным жалобам лиц, участвующих в деле, 19 определений об оставлении исковых заявлений без движения.
1.Б. обратился в суд с иском к К. о разделе дома в натуре, ссылаясь на то, что на основании свидетельства о праве на наследство он является собственником 1/3 части дома N 14 по ул. Енисейской в г. Саяногорске. Мотивируя тем, что два других наследника препятствуют ему в пользовании долевой собственностью и не желают произвести раздел дома в натуре либо выплатить ему денежную компенсацию за долю в имуществе, просил разделить дом в натуре.
Оставляя исковое заявление без движения, судья сослался на то, что истец не представил доказательств возможности и варианты раздела дома, не произвел оценку дома и не уплатил госпошлину, оснований для освобождения от уплаты которой не имеется.
Между тем, из представленных материалов следует, что истец при подаче искового заявления приобщил к заявлению документы на недвижимое имущество: копии свидетельства о праве собственности, технического паспорта с экспликацией и оценкой имущества и оценку дома, произведенную экспертом-аудитом.
При таких обстоятельствах вопрос о варианте раздела домовладения мог быть решен в ходе рассмотрения дела путем назначения и проведения строительной экспертизы, назначение которой входит в компетенцию суда.
Кроме того, из искового заявления усматривается, что истец заявил ходатайство об отсрочке уплаты госпошлины при подаче заявления до рассмотрения дела по существу, представив справку о том, что он является студентом 2 курса дневного отделения Хакасского технического института и обучается на бюджетной основе, что являлось основанием для удовлетворения его ходатайства.
Указанные выше обстоятельства не давали суду оснований для оставления искового заявления Б. без рассмотрения, в связи с чем постановленное судьей определение судебной коллегией по гражданским делам отменено и материалы искового заявления направлены в тот же суд для решения вопроса о принятии искового заявления к производству.
2.Ч. обратился в суд с иском о возмещении вреда здоровью и компенсации морального вреда, мотивируя исковые требования тем, что, отбывая наказание в помещении камерного типа ИКА-35 г. Абакана, он содержался в ненадлежащих условиях, что ухудшило состояние его здоровья. Одновременно он просил освободить его от уплаты государственной пошлины, ссылаясь на трудное материальное положение, связанное с отбыванием наказания.
Оставляя без движения исковое заявление Ч., судья, в числе других оснований, исходил из того, что истец не представил квитанцию об оплате государственной пошлины.
В силу ч. 3 ст. 89 ГПК РФ гражданин с учетом его имущественного положения может быть освобожден судьей или судом от уплаты государственной пошлины.
Однако судья не обратил внимания на то, что в исковом заявлении содержится ходатайство истца об освобождении его от уплаты государственной пошлины, и не рассмотрел указанное ходатайство.
При таких обстоятельствах оставление искового заявления без движения является преждевременным.
Кроме того, учитывая, что истец отбывает наказание в исправительно-трудовом учреждении, заслуживают внимание и его доводы о том, что установленный для выполнения указаний, изложенных в определении, срок недостаточен.
Определение судьи об оставлении искового заявления без движения отменено, как вынесенное в нарушение норм процессуального права, с направлением исковых материалов в тот же суд для разрешения заявления об освобождении от уплаты государственной пошлины и решения вопроса о принятии иска.
3.К. обратился в суд с жалобой на действия судебного пристава-исполнителя, мотивируя свои требования тем, что на основании решения Абаканского городского суда от 25 декабря 2000 г. он обязан передать К. имущество, которое фактически находится у нее, в связи с чем он предложил судебному приставу-исполнителю произвести исполнительные действия непосредственно в квартире, которая принадлежит передаче и в которой находится имущество, указанное в приведенном выше решении суда. Однако приставом его ходатайство удовлетворено не было, поэтому заявитель полагал, что приставом нарушено требование Федерального закона "Об исполнительном производстве" в связи с его фактическим исполнением.
Оставляя жалобу К. без движения, судья исходил из того, что заявителю необходимо уточнить требования.
Однако с правильностью такого вывода согласиться нельзя, поскольку из содержания жалобы требования заявителя понятны, необходимость в их уточнении отсутствует.
В связи с нарушением судьей Абаканского городского суда норм процессуального права судебной коллегией по гражданским делам названное выше определение отменено, заявление с приложенными к нему материалами направлено в тот же суд для решения вопроса о его принятии.
За 2004 год в кассационном порядке отменено пять определений о прекращении производства по делу в связи с неподведомственностью споров суду общей юрисдикции.
Согласно п. 1 ч. 1, ч. 3 ст. 22 ГПК РФ суды рассматривают и разрешают исковые дела с участием граждан, организаций, органов государственной власти, местного самоуправления о защите нарушенных или оспариваемых прав, свобод и законных интересов, по спорам, возникающим из гражданских, трудовых, жилищных, земельных, экологических и иных правоотношений.
1.О. обратился в Абаканский городской суд с иском к В. и В. о признании договора купли-продажи блока гаражей площадью 632,9 кв. м, токарного цеха площадью 69,8 кв. м и сарая площадью 26,0 кв. м незаключенным и о признании за ним права собственности на 1/2 часть блока гаражей с токарным цехом и сараем, мотивируя свои требования тем, что названный договор купли-продажи ответчиками не подписан, оплата за оспариваемую недвижимость ими не производилась, тогда как он, являясь победителем аукциона, состоявшегося 15 февраля 2000 г., произвел полную оплату указанного выше имущества и получил его в установленном порядке во владение.
Прекращая производство по делу, суд исходил из того, что возникший между сторонами спор связан с предпринимательской деятельностью, поскольку предметом рассмотрения являются объекты недвижимости, приобретенные для осуществления предпринимательской деятельности, и заявленные требования подлежат рассмотрению в порядке ст. 28 АПК РФ.
Однако, как видно из материалов дела, требования истца вытекают из договора купли-продажи недвижимости от 17 апреля 2000 года, согласно которому конкурсный управляющий АООТ "Агроспецмонтаж" с одной стороны (продавец) и покупатель (как победитель конкурса) в лице граждан - О., О., В., В. приобретают в собственность в равных долях блок гаражей с токарным цехом и сараем, стоимостью 70500 руб.
В соответствии с соглашением от 14 апреля 2000 г. В. обязуется оплатить О. денежные средства в размере 35250 руб. за свою долю и долю супруги (В.). В случае неоплаты В. денежной суммы в установленный соглашением срок доля супругов В. в праве собственности на указанный имущественный комплекс в размере по 1/4 доли на каждого будет считаться неоплаченной и подлежит возврату О.
Таким образом, стороны заключили договор купли-продажи недвижимости.
Стороны вступили в договорные отношения как физические лица, что усматривается из названных выше договора и соглашения.
Требования, предъявляемые истцом, являются спором о праве собственности, вытекают из гражданских правоотношений, и доказательств того, что данный спор вытекает из осуществления предпринимательской и иной экономической деятельности в материалах дела не имеется.
Определением судебной коллегии по гражданским делам определение Абаканского городского суда отменено с направлением дела в тот же суд для рассмотрения по существу.
В кассационном порядке за 2004 год отменено 43 определения федеральных судов об удовлетворении и отказе в восстановлении срока на обжалование решений и определений судов, а также определения об оставлении кассационных и частных жалоб без движения и определений о разъяснении решений судов.
Причинами отмены указанных определений явилось то, что суды не давали должной оценки представленным кассаторами доказательств уважительности причин пропуска срока на подачу кассационных жалоб, неправильное исчисление судами первой инстанции сроков на обжалование решений и определений судов, неправильное определение размера государственной пошлины, подлежащей уплате при подаче кассационных жалоб, несоответствие указаний суда о подписании кассационных жалоб не уполномоченными на то лицами.
Согласно ст. 338 ГПК РФ кассационная жалоба может быть подана в течение 10 дней со дня принятия решения в окончательной форме.
В силу ст. 112 ГПК РФ лицам, пропустившим установленный федеральным законом процессуальный срок по причинам, признанным судом уважительными, пропущенный срок может быть восстановлен.
1.Х. обратилась в суд с иском к ОАО "Элегистинское" о возмещении ущерба.
Решением Абаканского городского суда от 19 мая 2004 г. иск удовлетворен.
Определением от 10 сентября 2004 г. ОАО "Элегестинское" восстановлен срок для подачи кассационной жалобы.
Удовлетворяя заявление ответчика о восстановлении указанного срока, суд исходил из того, что решение суда в окончательной форме было получено ответчиком лишь 18 июня 2004 г., в связи с чем причина пропуска названного срока является уважительной.
Однако как видно из материалов дела, 19 мая 2004 г. в судебном заседании была оглашена резолютивная часть решения суда, 31 мая 2004 г. решение суда изготовлено в окончательной форме, а 7 июня 2004 г. копия решения вручена представителю ответчика, следовательно, срок обжалования решения истек 10 июня 2004 г. Кассационная жалоба ответчиком направлена по почте 21 июня 2004 г.
Ходатайствуя о восстановлении пропущенного срока, представитель ответчика сослался на то, что представитель, участвующий в рассмотрении дела, получив решение суда, ушел в очередной отпуск и своевременно не передал копию решения суда другому представителю.
Отменяя указанное выше определение и отказывая в восстановлении процессуального срока ответчику, судебная коллегия указала, что причина пропуска срока, указанная ответчиком, не может быть признана уважительной, поскольку ответчик является юридическим лицом, следовательно, вправе наделить полномочиями на участие в суде нескольких лиц, решение суда получено представителем 7 июня 2004 г., отсутствие данного работника не свидетельствует о невозможности обжалования решения суда в установленный срок.
2.Отказывая в удовлетворении заявления М. о восстановлении срока на кассационное обжалование определения суда от 31 марта 2004 г. по делу по заявлению М. об установлении факта владения на праве собственности зданием магазина, суд не учел, что частная жалоба на определение от 31 марта 2004 г. была направлена им 5 апреля 2004 г. в судебную коллегию по гражданским делам Верховного суда Республики Хакасия и возвращена 8 апреля 2004 г. кассатору в связи с несоблюдением порядка подачи жалобы, предусмотренного ч. 2 ст. 337 ГПК РФ. Получив жалобу, 15 апреля 2004 г. М. подал ее в Ширинский районный суд, следовательно, М. пропустил срок на подачу частной жалобы по уважительной причине.
3.Оставляя кассационную жалобу Ш. на решение суда от 22 декабря 2003 г. без движения, суд указал на то, что кассатором не оплачена государственная пошлина в требуемом размере, тогда как видно из материалов дела истцом оспаривалась сделка купли-продажи квартиры с ценой иска 30000 руб. Размер государственной пошлины, исчисленный в соответствии с подп. 10 п. 1 ст. 4 Закона РФ от 9 декабря 1991 г. N 2005-1 "О государственной пошлине", составляет 505 руб., и указанная сумма истцом уплачена, что подтверждено квитанцией.
4.Оставляя без движения кассационную жалобу Главы администрации г. Черногорска на решение Черногорского городского суда по делу по иску Администрации города Черногорска к С. о сносе самовольной постройки, судья исходил из того, что кассатором не оплачена государственная пошлина, а оснований для освобождения от ее уплаты не имеется.
Однако в силу п. 14 ч. 1 ст. 89 ГПК РФ от уплаты государственной пошлины по делам, рассматриваемым в судах, освобождаются органы местного самоуправления - по заявлениям в защиту прав, свобод и законных интересов других лиц, интересов Российской Федерации, субъектов Российской Федерации, муниципальных образований.
Как видно из материалов дела, Администрация города Черногорска, будучи органом местного самоуправления, выступает по настоящему делу истцом по иску к ответчику о сносе самовольной постройки в интересах муниципального образования.
При таких обстоятельствах Администрация города Черногорска подлежала освобождению от уплаты государственной пошлины, в том числе и при подаче кассационной жалобы, в силу закона.
В связи с нарушением норм процессуального права приведенные выше определения суда отменены и дела направлены в тот же суд для совершения действий, предусмотренных ст. 343 ГПК РФ.